Два взгляда, две литературы, две философии жизни

Нирвана – это сон, который
знает, что его никто не видит.
П.Киньяр. Американская оккупация

Мы, если можно так выразиться, испорчены русской классической литературой. И отчасти немецкой, тоже классической. Тот, кто с детства «подсел» на литературу французскую, пусть и классического образца, тому несколько легче. Английская была для нас чересчур многословна и нудна и не сыграла поэтому своей спасительной роли. Американская? – Нам всегда подсовывали что-то не то…
Да и в общем и целом… В общем и целом, нам всегда подсовывали не то, что было нужно. Было бы нужно для формирования нормального мировоззрения, а не того, что было выгодно и удобно нашим властям. Мировоззрения, на основе которого и по законам которого живет и развивается весь цивилизованный мир.
Именно что «живет»! Нас же воспитывали, чтобы бороться и умирать. За якобы высокие, а на самом деле – ложные идеалы, такие как «мир во всем мире», «интернационализм и дружба между народами», «освобождение от ига капитала», «мир, труд, май»…
Нет в мире таких категорий – в чистом и незамутненном виде, как нет и ничего другого в чистом виде. Даже в мире химии и физики ученые буквально бьются над тем, чтобы выделить что-то по-настоящему «чистое», но в лучшем случае добиваются 99,9999… -процентного результата.
Идеологи в этом смысле больше преуспели. И продолжают преуспевать…
Что это вдруг потянуло меня на протестный лад? Каких это я антикоммунистов и русофобов «наглотался»? Самое интересное, что никаких, что в основе этого лежит и причиной этого является небольшая новелла, а по-нашему повесть современного французского писателя Паскаля Киньяра под названием «Американская оккупация». А что еще интересно, так это то, что повесть эта довольно политизированного содержания. Любовь и отношения двух молодых людей развиваются на ярко выраженном политическом и даже, я бы сказал, националистическом фоне – «оккупации» Франции американскими, а на деле союзническими войсками в 1945-1953 годах. Слово «оккупация» не могу не поставить в кавычки, но не буду здесь и сейчас распространяться почему. Цели у меня сегодня другие.
Так вот, уже само название и сам фон, на котором происходит действие, несомненно, призваны объяснить крушение «любовной лодки» чисто внешними обстоятельствами. В основном, так или иначе связанными с нахождением на территории Франции «оккупационных» войск и проникновением во Францию на их плечах и штыках т.н. американских ценностей. Идеологии консумизма, или потребительства, в первую очередь. И американских же пороков – секса, наркотиков, поп-культуры…
Отличный, казалось бы, замес! В «лучших» традициях идеологически обусловленной и идеологически ориентированной литературы а-ля соцреализм, но в данном случае на европейский, а не на наш привычный, советский, лад.
Сейчас мы все наши беды, промахи, провалы: от экономических, политических, социальных… до самых что ни на есть личностных и бытовых объясним внешними факторами и снимем с себя весь груз ответственности, очистимся от всех грехов, вплоть до первородного… И вступим в новую жизнь…
У нашего российского, советского, а затем вновь российского автора так бы и было. А вот у автора французского – нет, не получается. Как бы он этого ни хотел. Он уже и так, и эдак: и оккупацию, и расизм, и кокаин, и разврат, и глянец… – ну, все что можно сюда присовокупил, всем-всем, чем можно и чем нельзя приправил, и все это, как следует, со знанием дела перемешал и проварил: не долго и не коротко… Но, нет! Правда жизни все равно оказалась выше. Выше всего, в том числе и его, автора, вкусовых предпочтений и идеологических установок.
Разрыв в отношениях между двумя с детства любящими друг друга молодыми людьми никак не получается объяснить воздействием и влиянием внешних факторов, даже самого драматического свойства. Факторы эти, в лучшем случае, оказываются лишь катализатором тех глубоко внутренних и глубоко личностных процессов, что идут и разъедают связь и отношения между Патриком и Мари-Жозе, прежде, в детстве и отрочестве, так любившими друг друга.
Правда жизни, в очередной раз и непонятным (как у Даниила Хармса) образом победила «правду» авторского идеологически ангажированного вымысла…
Это, сдается мне, особенность и характеристика западной литературы – ставить человеческие и межличностные отношения выше общественных и социальных, не говоря уже обо всех остальных. Человек – в основе всего. Человек и Божий закон – вот основная антитеза. А все остальное это – да, осложняющие, да, усугубляющие факторы, но не более того. Они не могут служить ни оправданием, ни извинением ни здесь, на земли, ни тем более на том последнем, самом последнем – страшном суде, что всем нам предстоит.
Вот в чем сила западной цивилизации. Не все там, конечно, так и не все там, конечно, таковы, но в основе общества и общественных отношений лежит именно это. И это есть краеугольный камень западной цивилизации.
В то время как мы, начиная с основ нашего общественного и гражданского самосознания конца 18 — начала 19-го века (не поздновато ли?) сразу же стали во всем винить общественные отношения – Бога, Царя и Судьбу. Снимая тем самым с себя львиную долю ответственности. За все происходящее в мире, вокруг нас, в отношениях между нами, а в итоге – и внутри самих нас.
Много, слишком много прослоек между нами и Г-дом Богом. Не пора ли сбросить их и посмотреть… пусть не Богу, а для начала – хоть правде в глаза?