(К последней публикации Аллы Лаппала)

«Хрупкий венок из далекой земли…» Л.Кэрролл

По случайному совпадению, нет ли, но в прошлый четверг, то есть за день до прочтения Аллиного очерка «Градуация», приобрел я в киоске Нового Акрополя «Алису в Стране Чудес» – книгу, которую едва ли не всю свою жизнь хотел прочитать, но все как-то не удавалось. Каждому из внуков и внучек регулярно дарил в надежде вместе с ними приобщиться к причудливому миру Л.Кэрролла, но надежды так и оставались надеждами. Все мы нынче – вечно спешащие кролики в жилетке и с часами: «Ой-ой-ой, опаздываю, опаздываю!» В итоге, куда не надо все же успеваем. Не успеваем туда, куда по-хорошему действительно следовало бы…
И вот теперь я сам себе подарил эту книгу (впадаем в детство?), и поводов для непрочтения ее более не осталось. Кроме, может быть, совсем уж того фантастического – что вдруг не понравится. Фантастического, потому, что понравиться должно по всем признакам – по тем, что имели место в прошлом, и по тем, о которых лишь догадывался.
Прекрасным вступлением – предисловием, преддверием к Стране Чудес явился очерк Аллы, в котором не совсем понравилось – покоробило слух – лишь название. Все остальное, как всегда, на самом высоком уровне; самое же, на мой взгляд, интересное – это стилистика описания. Во многом, как это часто бывает у Аллы, соответствующая стилистике описываемого. В данном случае – стилистике английской архитектурной готики во всей ее умеренной, я бы сказал, консервативной строгости и при этом ни на гран не утраченной причудливости и оригинальности. Не знаю, заметил, почувствовал ли это кто еще из читателей, но меня в процессе чтения ни на мгновенье не оставляло ощущение «доброй старой Англии» – и не потому, что речь шла именно о ней. В то время как между строк то и дело мелькали архитектурные детали и Вестминстера, и Парламента, и Биг Бэна, и Тауэр Бриджа… Перечислять можно долго… И даже Кембриджа, в котором я ни разу не был.
Наверное, это особенность Аллиного стиля, когда через строки, как в прежние времена на фотографии, опущенной в проявитель, появляются, становясь все более и более явными, черты картинки того, о чем идет повествование. В итоге же слово окончательно сливается с воображаемой картинкой, превращаясь в незабываемый более образ.
«Хрупкий венок из далекой земли…» Это я опять возвращаюсь к книге Л.Кэрролла. Сегодня утром, едва открыв ее, читаю: «Алиса!» (Аллу же тоже при известной доле условности можно назвать Алисой!) «Алла! Прими эту сказку мою (не сам ли Кэрролл обращается к нашей современной уже Алле-Алисе? / «Коснись ее нежной рукою, / В стране твоей памяти, в дивном краю (я бы изменил на «диком», но это не моя сказка!) / Пусть дремлет она на покое, / Как хрупкий венок из далекой земли, / Который паломники нам сберегли».
Спасибо тебе, Алла, за сбереженный для нас «хрупкий венок». Он, этот английский готический архитектурный стиль действительно хрупок, но наряду с этим и прочен необычайно. В нем дух консерватизма нашел самое яркое свое выражение и проявил самые лучшие свои качества и черты.
Английский консерватизм – это вам не наш нынешний и не бог весть откуда взявшийся! Английский – добрый старый – прочно зиждется на таких столпах, как тысячелетние традиции, верность короне и достоинство. Как сказал А.Генис, «английский плебс не вешал свою аристократию, а сравнялся с нею достоинством».
Но я несколько отвлекся, прошу прощения. «После того как с тобой подряд приключится столько необычайного, — читаю у Л.Кэрролла, — поневоле начнешь думать, что по-настоящему невозможных вещей на свете не так уж и много». Поэтому уверен, дорогая Али… извини, Алла, чудеса в твоей жизни продолжатся и впредь!