Capte diem, Андрей! Ничего, что я по-латыни?
Нет, на самом деле Левон не всегда бывает неправ. Вчера в ходе долгого телефонного разговора, он опять всячески пытался меня убедить в необходимости бросить работу и отдаться… Честно говоря, я так и не понял, ради чего я должен бросить работу и чему отдаться. Но сегодня утром я это понял…
Мы с Юлей, сознательно или бессознательно, проспали будильник и проснулись уже в 9 часов. По-хорошему надо было вставать, наспех делать зарядку, кое-как обмываться-обтираться, хватать какой-нибудь бутерброд и на непрогретой машине мчаться в офис. Чтобы хоть к половине одиннадцатого успеть. Но меня вдруг охватила такая лень и такая нега, что я сказал совести твердое «нет», и Юля меня в этом обеими руками поддержала. В итоге мы провалялись в кровати еще полчаса, а затем сюда же, в постель, подали себе кофе.
Затем все же, посетовав на бешено бьющее в окно солнце, в отсутствие которого можно было бы прикорнуть еще, я встал и… посмотрел на то же солнце уже совсем другими глазами. Это же едва ли не первое весеннее солнце! Которое уже не просто светит, но еще и греет! На термометре действительно было около 7 градусов тепла. Нет, зарядка – только на улице. Пусть не в Нескучном саду, а во дворе, но обязательно на улице!
Какой там! На улице ноги сами понесли меня в парк, и там я в полной мере насладился всеми прелестями ранней весны. И буднего дня: я оказался практически единовластным хозяином всего этого мартовского роскошества: от синего снега Грабаря до нежно-розовых макушек деревьев Левитана. Остальные художники тоже оставили каждый свой след в окружавших меня пейзажах. Кроме, быть может, Бурлюка да Филонова с Кандинским, хотя если присмотреться получше, то можно было обнаружить следы и их творчества: после того, как снег сойдет, много чего открывается твоему взору…
Слава богу, телефон был при мне, так что я смог запечатлеть несколько видов, которые с удовольствием дарю Андрею. С пожеланием ловить побольше таких моментов, которые дарит нам природа и, не при атеистах будет сказано, Г-дь Бог, и привносить их в свое творчество. А по-другому и не получится: душа, напитавшись такими красками и такими образами, не может, переполнившись, не выплеснуть их обратно на холст; не может не запеть; не может не излиться звонким, как пенье птиц, стихом на бумагу…
Уже в конце прогулки попался мне на глаза красавец-дуб на фоне синего-пресинего неба. Не менее чем от веку, он тем не менее не являл ни малейших признаков усталости или немощи. А напротив – демонстрировал недюжинную силу и готовность еще не одну сотню лет простоять.
Таких же и тебе, Андрей, могучих жизненных сил и здоровья! А творчество твое, чтобы оно так же ярко выделялось на фоне творчества других, как этот зеленый куст можжевельника на фоне бело-серого уже снега! И чтобы твой путь был столь же прям и светел!.. Как на этих фотографиях.

… Ясное дело, что в итоге я загулялся, полупьяный от свежего воздуха, пришел домой, не спеша и со вкусом позавтракал и сел за поздравительные записки Андрею. На работу я, конечно же, не пошел, вспомнив при этом добрым словом рекомендации Левона.
Эх, Левон, да кабы быть уверенным, что каждый день пройдет с таким воодушевлением и с таким душевным и творческим подъемом! И с такой, надеюсь, пользой! О какой тогда, действительно, работе можно бы было говорить!..