С вечера он только едва взглянул на красиво оформленную брошюру, лежащую на тумбочке у его кровати. «Azzurra Viaggi» — только и удосужился он прочитать на обложке. «Нет чтобы Библию положить, — улыбнулся он жене, — впрочем это и есть твоя Библия».
На самом деле он так устал, что не смог бы уже ниоткуда прочитать ни строчки. Сон поглотил его сразу и не выпускал из своих прочных объятий до утра.
Утром же брошюра была сервирована ему вместе с кофе и круассаном.
«Надо решать буквально сегодня» — отрезала жена. «Но я ведь сказал, что нет. У вас и без меня прекрасная компания!» — «Но все же посмотри, посмотри…»
Наслаждаясь утренним кофе, он был вынужден заглянуть в брошюру. «Незнакомая Италия»… Пьемонт… Лигурия… — это была уже четвертая или пятая поездка из этого цикла, в которую неизменно ездила его жена с целой компанией знакомых. Он же снобистски отказывался от подобного удовольствия – еще бы, всю свою жизнь он был связан с Италией, по работе и не только, не хватало ему еще с гидом туда ездить! Это было бы… девальвацией, что ли, какой-то всей прожитой им жизни. Он и сам почище всякого гида…
Милан, Турин… Бароло… Прекрасное вино, одно из первых настоящих и стоящих вин, что он попробовал в своей жизни. Тогда вино ему вообще было внове. «Народ» предпочитал более крепкие напитки, из сухого же вина, «алжирского», в лучшем случае варили некое подобие глинтвейна – экзотическую добавку к другим горячительным напиткам. Культуру пития хороших сухих вин ему привила гораздо позже уже Италия. «Гораздо позже» — это после того, как он пить вообще бросил. Это было, как «второе пришествие», и с тех пор он относился к вину как к «крови Христовой» — не как к напитку, а как к благодати. Треть бокала – не более. Благодати не должно быть много.
Асти, Генуя, Санта Маргерита… Рапалло… Нет, должно быть в другом порядке – Асти, Рапалло, Санта Маргерита… Именно в такой последовательности в свое время, еще совсем молодым человеком, познакомился он с этими местами в Италии. Тогда это была его вторая или третья поездка на Апеннины.
Днем работа, вечером, как водится в Италии, застолье, а ночью… Нет, ночь это уже его, это – святое, и он все ночи напролет – ну, не напролет, конечно, пару часов для сна он себе все же выделял – гулял по средневековым улочкам итальянских городов. И Асти был одним из них и, надо сказать, одним из первых. Поэтому, наверное, и особым образом запал в душу. Память давно стерла отдельные детали, но общее впечатление все так же живо. Как первый глоток «Бароло» после многих лет воздержания. Под, как бы сейчас сказали, обычную итальянскую пасту. Тогда же это тоже было «откровением» после обычных советских макарон…
В Асти тогда было пасмурно и сыро, пусть и не настолько как в наше осеннее ненастье. К тому же, в это время года у нас вообще зима, поэтому итальянские осенние туманы и прохладный, но свежий и насыщенный ароматами итальянский воздух воспринимался как благо. Да и до погоды ли было, когда тебя окружала такая красота! Причем чем суровее, чем неприступнее были средневековые дома – настоящие бастионы, тем естественнее и уместнее казались они. Этот минимализм с первой же поездки, сразу и надолго, покорил его, и потребовалось время, чтобы он смог переключиться на «другую» Италию – несколько лет и… два дня. Именно через два дня, в субботу, итальянский коллега вызвался отвезти его на море. Это было вообще что-то невообразимое – море зимой!.. В Италии!.. Он уже и так пребывал в сказке и все никак не мог поверить, что это все на самом деле и что все это с ним, а тут что-то еще более прекрасное! Возможно ли это? Возможна ли в сказке еще более прекрасная сказка?
Оказалось, что да, и прежняя сказка – суровый и прекрасный минимализм Асти и Феррары – благодаря этому приобрела черты реальности, а сам он , наш герой, сделал шаг вперед на пути превращения сказки в быль. «В быль» — до известной степени. Даже многие годы спустя, побывав в Италии десятки раз, он так и не отважился бы сказать, что познал эту страну до конца и что она приобрела для него будничные, привычные черты. Даже там, где он неоднократно бывал и подолгу жил, даже там всегда оставалось место сказке, которая в том или ином обличии всплывала и проявляла себя то здесь, то там… Изо дня в день, изо дня в день…
«Незнакомая Италия». Быть может, сейчас, вернувшись в места своей молодости, вооруженный жизненным опытом, в компании профессионального гида и на основе новейших методик туристического познания городов и весей ему все же удастся понять и познать хотя бы эту частичку мира и вселенной под названием «Италия»?
В тот момент, когда он уже совсем был готов сказать «да», ему вдруг стало до боли жаль тех первых, девственных и наивных, впечатлений, что, как выясняется, сохранились и продолжали жить в его памяти и в его душе.
«Ты знаешь, дорогая, наверное, все же нет, у меня сразу несколько важных дел в это время. Но в следующий раз – непременно…»
Италия его мечты, Италия его молодости и такая же девственная и неискушенная, каким в то время был он сам, столь неожиданным образом потревоженная и встревоженная, тут же успокоилась и, уютно свернувшись клубочком, вновь тихо и умиротворенно задремала у него на плече.