Historia est magistra vitae

Мы едем по великолепным городам… городкам и весям Западной Европы – Эльзаса, Герцогства Баденского, Пфальца, Баварии, Герцогства Люксембургского… Связанными между собой и опутанными многими, очень многими нитями – отношениями в истории. Настоящий клубок «нитей» – отношений, судеб… Ветвей и веточек генеалогических кустарников и древ. «Трав» – так и вовсе немерено. Поколения и поколения «их», свившись в нерасторжимых «объятьях», спрессовавшись, лежат слой за слоем: одно поколение над другим, третье – под, а под ними и над ними другие – спаянные все в одно единое целое и образуя мощнейший культурный и этнологический слой Европы.
Страсбург, Оберне, Кольмар, Кайзерсберг, Баден-Баден, Хайдельберг, Франкфурт, Роттенбург, Трир, Люксембург… Древний Рим, династии Меровингов и Каролингов, времена герцогств и княжеств, свободных городов… Священная Римская империя германской нации – общим числом не менее 200 независимых «административно-политических» единиц!
Протестантизм и крестьянские войны, Тридцатилетняя война, унесшая две трети населения Европы – чума на оба ваши дома! Избиение гугенотов во Франции, еврейские погромы по всей Европе, постоянные междоусобные войны и конфликты, революции Нового времени, новые походы и новые войны… Массы и массы беженцев и переселенцев: одних лишь гугенотов в Трир с собственным населением в 50 тысяч «понашло-понаехало» порядка 700 тысяч! Что это в сравнении с нынешними сирийцами и ливийцами? – полтора миллиона человек на 80-миллионную Германию, причем 700 тысяч из них уже отправлено обратно… Не капля в море, конечно, но в сравнении с прежними временами…
Наполеоновские походы и борьба Наполеона с религией и церковью, принцип отделения церкви от государства. Сколько епитимий и анафем было, должно быть, наложено на Наполеона, и вот расплата – 1812, а затем 1815 год. Крушение только-только воздвигнутой им империи. Священный союз, целью которого было законсервировать процессы и тенденции, начинавшие набирать силу в Европе. И тут же череда революций и новый перекрой Европы, выход на арену единой Германии и единой Италии. Глухое ворчание и недовольство со стороны старушек-империй – Австрии и России, но лишь ворчание пока. Впрочем… Попытки удержать ситуацию под контролем соответственно в Крыму и в Гольштейне очень плохо оборачиваются для обеих. Немецкий орел замер в ожидании нового пике.
Эпизоды Новейшей истории у всех нас на слуху, а то и просто на виду…
Как все запутано и спрессовано в истории. Целый клубок противоречий, заговоров, союзов, их нарушений и разрывов, интересов и устремлений… Клубок ли это змей или клубок связующих нитей? Из клубка выглядывают концы… нитей? змей? В ходе поездки с помощью наших гидов-проводников мы тянем то за одну, то за другую из них, и они послушно подаются. Одни из них покороче, другие подлиннее… Одни рвутся, другие множатся, превращаясь в новые цепочки связей и взаимосвязей, интересов, отношений, конфликтов…
Как же интересна история и насколько многообразен и изощрен ее ход. Насколько наивны и примитивны попытки некоторых вывести какие-то конспирологические теории, теории неких злокозненных сил и заговоров. Лишь не вникшие по-настоящему вглубь истории, не обладающие в ней сколь бы ни было твердыми и глубокими познаниями могут идти этим простым и незамысловатым путем. Насколько привлекательна для недоросля и профана идея сведения сверхсложного к простому, высшей математики – к «дважды два»… Все это лишь от незнания, от недостатка знания, от нежелания разобраться в гуще событий жизни, жизни настоящей и, особенно, прошлой. А ведь именно там, в прошлом, кроются все истоки и причины того, из чего состоит наша настоящая жизнь, а также предпосылки того, что ожидает нас в будущем. Историки, настоящие и серьезные историки, ведь они – те же пророки. Но, к сожалению, и — те же Кассандры, пророчествам которой мало кто верит.
Упрощенцев же – пруд пруди, и все они удят рыбку в мутной, сомнительного качества воде, которую сами же и замутили. Это уже политики, которые первыми же мифотворцами и сказочниками являются. Не в обиду будет сказано сказочникам тогдашнего времени, взять хотя бы с детства знакомых нам Братьев Гримм, которые в то же время были и серьезными учеными, как выясняется…
Простых же и упрощенных теорий мы знаем немало, а многих из них явились и свидетелями: буквально родились и выросли среди них. Взять хотя бы общественно-политические и социальные идеи и теории Маркса, дом которого мы видели в Трире, а также его соратников и последователей – Энгельса, Беккера, Бебеля, Либкнехта, Плеханова, Ленина, Троцкого…
Уже нет в природе ни тех политических сил, ни тех исторических условий, на основании которых они строили свои теории и выводы, а теории их все еще прочно довлеют над нами…
Какой великолепный урок истории – эта поездка! Как много пищи для размышлений над прошлым, настоящим и будущим она дает! За некоторые ниточки я обязательно постараюсь потянуть в ближайшее время: что-то прояснить, что-то хотя бы отчасти понять, что-то опровергнуть, а чему-то придать новый свет и новые краски. Беспредельно интересное занятие! Но и, как я уже понял, абсолютно до конца невыполнимое; безнадежное, следует признать, занятие. Ибо знание есть не что иное, как осознание еще большего незнания. Ты делаешь лишь один шаг по направлению к знанию, и тут же перед тобой открываются новые двери и новые пути, хранящие и скрывающие все новые и новые тайны. Площадь твоего незнания тем самым не сокращается, а неумолимо увеличивается и растет. Это как тот философский вопрос, что задал мне новый знакомец Манфред в Германии, достойный отдельного разговора: «Что есть «сейчас?», или вопрос Пилата с известной картины Ге: «Что есть истина?» Христос Крамского, сидящий в глубокой задумчивости в пустыне и не в силах встать и двинуться дальше… Рыцарь на распутье Васнецова… Вот что написал я «на манжетах» в один из дней поездки:
«Каков уровень здешней цивилизации? Насколько велик здешний культурный слой и насколько глубоко уходят корни здешней, западной, культуры и цивилизации? – Пласты, пласты и пласты… Массивы, массивы и массивы… Копаешь-копаешь, и не иссякают. Напротив, открываются все новые и новые. Ни конца, ни края. Понимаешь, что встал на неверный, попросту безнадежный путь: каждое новое знание не уменьшает незнание, а наоборот – свидетельствует о том, что степень твоего незнания лишь возрастает. С каждым разом осознаешь лишь одно: что знаешь ничтожно мало, куда меньше, чем думал до этого… «Что ничего не знаешь», — как совершенно правильно полагал Сократ.
И думаешь, а не лучше бы было тебе остаться дома? В конце концов там ты, по крайней мере, был уверен в том, что хоть что-то знаешь, что что-то можешь, что чего-то уже достиг… Что мир эгоцентричен и во многом вращается вокруг тебя. По крайне мере твой мир… Здесь же… Здесь ты ощущаешь себя не то что центром, а песчинкой, маленькой-маленькой, ничтожной песчинкой где-то на периферии жизни и знания…»
Но странным образом это не расстраивает, а радует тебя. Ты рад миру, его грандиозности и величию, его непознаваемости… И в то же время ты в ужасе, стоит тебе лишь на секунду вспомнить о том, что в один-единственный момент, в этот ли или какой другой мир этот, по крупицам строившийся и создававшийся на протяжении столетий и тысячелетий, усилиями миллионов и миллионов людей, может быть разрушен, отправлен «в ад» по словам некоего не в меру тщеславного «подпольного», а по сути – пещерного человека…