«Профессор Зубов, христиане ли мы?»

Ровно в 19,30, минута в минуту, на сцену вышел статный, седовласый… хотел было сказать «мужчина»… «человек», но не скажешь…. А скажешь именно, что «профессор». И не спутаешь ни с кем. Ни с конферансье, хотя чем-то А.Зубов похож на Бэлзу, даром что не просто с усами, а еще и с бородкой, ни с… Да ни с кем не спутаешь. Вид истинно профессорский и даже бабочка, ассоциирующаяся, как правило, с миром театра, с артистическим миром, не способна сбить с толку, а напротив, лишь подчеркивает академический вид. В отсутствие мантии и профессорской камилавки.
Позже неподалеку от меня сидевшая Полина Санаева, сотрудница «Независимой газеты», оказавшаяся здесь, правда, не по заданию редакции, а по велению ума и сердца, напишет в «Снобе»: «Андрей Зубов — ученый 21 века, но выглядит так, будто переместился из 19-го. В чистом, незамутненном виде. Настоящий профессор, типа Преображенского, у которого наверняка, не коридор или там «прихожка», а передняя. Который переодевается к обеду, и суп наливает не из кастрюли, а из супницы. И уж конечно не читает за завтраком советских газет».
И еще: «… он вошел, будто на машине времени прилетел. В светлом костюме, белоснежной рубашке, галстуке — БАБОЧКЕ. Бородка (именно профессорская), седина, которую иначе как благородной и не назовешь, легкая курчавость и картавость. Прекрасный цвет лица и легкий румянец. Говорит медленно, с достоинством, с юмором и употребляя выражения вроде «смущение в сердце». И портфель — настоящий, профессорский, а не как у Жванецкого…»
Но это лишь «внешние эффекты», как скажет П.Санаева. Самое интересное началось после того, как профессор раскрыл рот. Вслед за А.Зубовым рты пораскрывали и все остальные, да так, что не закрыли до самого конца лекции. «Почему философию Платона исповедуют сотни, философию Аристотеля тысячи, а религия объединяет миллиарды?»; «Научный, абсолютный, доказанный факт, что религия – это всеобщее явление. Нет и видимо, никогда не было народа без религии. Даже самые примитивные народы, которые не знают земледелия, живут охотой и собирательством – имеют очень развитые, глубокие религиозные знания…»
Желающих ознакомиться полнее с интересным репортажем П.Санаевой «Настоящий профессор» отсылаю по адресу: http://www.snob.ru/profile/28443/blog/77549.
Сам же я по мере развития лекции «опального профессора» сначала вспомнил его недавнее выступление на антивоенном митинге на проспекте имени еще одного профессора – А.Сахарова (см. в Комментариях), а затем все дальше и дальше погружался в мысли, далекие от Истины и Абсолюта, от Вечного, Неизменного и Единого…
Это во времена благополучные неплохо и полезно помыслить и поразмыслить о беспредельном. Во времена же кризисные и поворотные сознание то и дело возвращает тебя на грешную землю. К твоей стране, к твоему народу…
Христиане ли мы? С некоторых пор, а точнее с момента начала «украинских событий» ответ на этот вопрос стал для меня не столь очевиден… Как прежде.

Одним из вопросов, обращенных к профессору Зубову после лекции был такой: «Профессор, вот вы утверждаете, что религиозное чувство не исчезало в русском народе даже в самые мрачные годы сталинского режима. Но так ли это и воистину ли религиозно это чувство? Не произошло ли простой подмены: веры в Бога верой в Ленина, в партию, в Сталина? Одной ли природы та и другая вера?»
Профессор привел цифры, свидетельствующие, что даже в самый разгар репрессий по результатам т.н. «Опальной, или расстрельной переписи» 1937 года около 60% населения СССР подтвердило свой религиозный статус, и объяснил, что вера в Бога и вера в вождя имеют все же разные корни и разную природу.
Зал отозвался одобрительным гулом, кто-то даже пытался аплодировать. В устах профессора, любого настоящего профессора, все и всегда выглядит глубоко логичным и убедительным, особенно с точки зрения аудитории непрофессорского пошиба. Я не выделяю себя из среды общей массы слушателей, но в данном случае осталась какая-то легкая тень недоверия к словам и к выводам А.Зубова.

В течение последующих дней эта «тень» продолжала бродить в закоулках моего сознания и вот, наконец, сегодня ночью явила себя вполне весомой и зрелой плотью. Сначала в форме кощунственного вопроса, а затем – ряда гипотетических предположений.
«А был ли и есть ли русский народ истинно религиозен? Не была ли и не есть ли в данном случае вера в Бога простой верой в идола?»
«И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей. И принесите их ко мне.
И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих и принесли к Аарону.
Он взял их из рук их, и сделал из них литого тельца, и обделал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!
Увидев сие, Аарон поставил пред ним жертвенник, и провозгласил Аарон, говоря: завтра праздник Господу.
На другой день встали они рано и принесли всесожжения и привели жертвы мирные: и сел народ есть и пить, а после встал играть».
Не вера ли в Бога, но вера истинная, а не напускная развернула колесо европейской истории в сторону рыночной экономики? В сторону свободы, равенства и братства?
Могла ли вера, опять-таки истинная, допускать – и со стороны верхов, и со стороны низов, – то позорное положение фактического рабства, что просуществовало в России до середины 19-го века, а полвека спустя было вновь возрождено и просуществовало уже до конца века 20-го? И не в то ли же самое ярмо ложной веры, в ярмо идолопоклонничества ввергли мы себя уже в веке 21-м?
Я не нахожу положительных ответов на эти вопросы. Напротив, чем больше задумываюсь и анализирую, тем больше убеждаюсь в том, что русский народ истинной веры и веры в истинного Бога никогда не имел, что русский народ – это народ-идолопоклонник, народ-язычник, до которого так и не дошел свет истинной веры.
Только при таком выводе многое становится понятным в русской истории, в истории русского народа. И еще большее становится понятным в его настоящем.
Бог это любовь, как совершенно верно напомнил нам А.Зубов, и это есть основополагающее понятие христианской религии. Где она, эта любовь в русском человеке? Первые же признаки ее легко оборачиваются лютой ненавистью.
На днях мы были на дне рождения в одной семье. Гости пили-ели и все пели дифирамбы хозяевам, не поскупившимся на угощенье. Порой дифирамбы явно преувеличенные, чтобы не сказать – гипертрофированно преувеличенные. Хозяева, интеллигентные и разумные люди, понимая это, лишь иронически улыбались и шутками пытались ограничить гостей в их чрезмерной комплиментарности. Безуспешно. По мере воздействия винных паров те лишь еще пуще расходились. … До тех пор, пока не зашла речь об Украине и не выяснилось, что хозяева не придерживаются общей для большинства точки зрения на эти события. Что тут началось! «Пятая колонна» и «национал-предатели» были, пожалуй, самыми безобидными эпитетами в той брани и ругани, что поднялись вслед за этим. Цунами ненависти и остракизма поднялась и захлестнула и цветущий сад, и загородный дом, оказавшие столь радушный прием этим «патриотам». Та же цунами еще долго преследовала нас по дороге домой.
Также и в отношении властей. Может ли истинно христианский народ столь истово и столь искренне поклоняться тем, кто соткан из одной с тобой плоти и лишь в силу своего положения возвышается над тобой? А уж возвысился явно не в силу своих христианских добродетелей, а скорее наоборот – пороков. Не творишь ли ты сами себе, ежечасно и ежеминутно, новых идолов и кумиров? Не сохраняешь ли веру им десятилетия спустя после их бесславной кончины и не достаешь ли их мощи каждый раз, когда тебе нужно поквитаться с твоими обидчиками – идеологическими противниками? Не творишь ли ты на месте старых кумиров кумиров новых и где при этом твое человеческое достоинство? Как при глумлении над слабым, так и при унижении пред сильным? Где милость к падшим и вера в закон и справедливость? Как вообще ты можешь воспринимать закон не как закон, а как право сильного и как силу?
Нет, не верю я в религиозность русского народа, и даже жертвенность его не может меня в этом убедить. Идолы куда в большей степени, чем боги, требуют от человека жертв, в первую очередь человеческих жертв. Сам же человек, искренне верящий в Бога, куда в большей степени ценит человеческую жизнь – свою и чужую.
Нет в русском народе осознания ценности человеческой жизни, а без этого не может быть ни искренней любви, ни истинной веры в то, что является альфой и омегой, началом всему и концом.

Вместо послесловия. Чем меньше Бога, тем больше бесов. Именно этот феномен всю свою творческую жизнь изучал Достоевский. Такой писатель как Достоевский вообще не мог бы появиться ни в одной другой христианской стране и ни в одном другом христианском народе. А как показывает жизнь – и ни в одном другом нехристианском народе.
Возможно, лишь еврейский народ время от времени рождает нечто подобное – в смысле писательской глубины проникновения в человеческое подсознание. Слишком много горя видел на своем веку этот народ и слишком сильно довлеет над ним древний закон, оттого-то и именуемый «ветхим».
Ветхие, языческие верования довлеют и над русским народом, и чем скорее мы это осознаем и чем скорее обратимся к истинному свету, тем быстрее начнется наше выздоровление и забрезжит надежда на лучшее будущее. И тем дальше отодвинется от нас зияющая пропасть Апокалипсиса…

…Хотелось бы переговорить с профессором Зубовым на все эти темы… На эту тему…