Осенняя хандра… Еще вчера нет-нет, да проглядывало солнышко и кусочек голубого неба; сегодня же во всех четырех окнах моего дома – серость, серость, серость… И еще раз серость…
Одним из расхожих стереотипов является то, что высоколобые и со степенями все знают…
Сколько раз приходилось мне убеждаться, что уровень недоумия и неспособности до конца понять, а тем более, толком что-то объяснить среди высоколобых и заслуженных ничуть не выше, чем среди нас, простых смертных.
Очередной повод задуматься об этом дал мне последний выпуск «Культурной революции» Михаила Швыдкого, посвященный теме культуры – устала ли от нее современная цивилизация или все же еще не совсем. Дурацкая, если разобраться, тема, как, кстати сказать, многие у Швыдкого, но иначе, наверное, нельзя – не столкнешь разные мнения, не спровоцируешь людей на спор.
И вот спорят между собой два заслуженных человека, иной раз чуть не до драки, и зал активно подключается, но, по сути, не столько спорят они, сколько каждый талдычит о своем – поток псевдоумных речей, с трудом увязывающихся в одну ясную и понятную концепцию. И чем больше каждый из них словоблудит, тем менее ясным становится общий смысл, тем дальше отходит говорящий от начальной мысли и тем с бОльшим трудом продирается он сквозь причудливые тенеты своей велиречивости…
Зал вносит свою лепту в это затуманивание, в то своеобразное забалтывание истины. Редко когда встанет просто мало-мальски разумный человек и в двух словах разъяснит суть явления – как правило, софизма, умело скрытого в предмете спора ведущим.
В этот раз в роли такого незамысловатого «мальчика» из сказки Андерсена «Новое платье короля» выступил Александр Городницкий, который четко разъяснил, да еще и стихотворной формой приправил, что то, что мы называем культурой, на самом деле давно таковой не является.
Современный нам этап цивилизации, т.н. «общество всеобщего потребления» в культуре, настоящей и высокой, не нуждается. На сытый желудок она, культура, с трудом создается и с еще большим трудом воспринимается — потребляется, вот правильное слово! Не идет она у потребителя, ибо требует, помимо соответствующей подготовки, еще и усилий — интеллектуальных, нравственных, душевных.
А еще концентрации, сосредоточенности. А как нам сосредоточиться, если вокруг столько всего «интересного» и занимательного происходит? Много ли кто чего сумел создать среди ярмарочного балагана? Даже и в голову-то не придет чего-то там создавать. А ведь эта обстановка окружает нас буквально на каждом шагу. Да и мы сами ее не очень-то бежим. Даже просто полежать почитать, даже просто посидеть подумать – нет, нас тут же тянет куда-то и на что-то, да вот хоть бы даже просто включить телевизор… Без этого у нас острое и болезненное ощущение того, что жизнь, что этот праздник проходит мимо нас!.. И поди кому докажи, что вовсе не праздник это, а просто праздничная мишура… Равно как и то, что и культура сегодняшняя это не культура, а псевдокультура или, как правильно выразился Городницкий, — субкультура.
И удивляться тут нечему. Даже на чисто потребительском уровне мы все больше осознаем, что все окружающее нас благополучие на самом деле таковым не является. Все это лишь подобие истинных ценностей – псевдо-, или субценности, субпродукты… Да и то сказать, разве может хватить истинного, неподдельного на все 5, 6, 7… сколько там нас, миллиардов? – Ни бисера не хватит… А если бы и хватило, многие ли из нас в состоянии его оценить?
Как в свое время спрос рождал предложение, так теперь отсутствие спроса убивает то же предложение. Невостребованность гениев и гениальных произведений неизбежно ведет к дефициту одного и другого. И чего уж тут удивляться, что куда-то вдруг подевались – в культуре, политике, науке – светлые и масштабные личности хотя бы того уровня, которым были отмечены еще памятные нам поколения, не говоря уже об эпохах. Эпохи, судя по всему, тоже все «кончились» и сменяются «временами», за которыми просматривается уже просто – время. Бесцельное и равнодушное ко всему.
Подтверждением сказанному явилось мое посещение очередной выставки «Арт-Москва» по настоянию одного выставлявшегося там приятеля.
Последний раз был я на этой выставке лет эдак пять назад, и в промежутке как-то не тянуло. В принципе, как выяснилось, и не зря. Художественный уровень не вырос, но интересно, что и количественно экспозиция порядком подыстощилась. Занимаемые площади сократились вдвое, а то и втрое. Картины развешаны очень широко с явной целью заполнить пустые пространства, а не подчеркнуть достоинства самих картин. Отдельные залы зияют откровенной пустотой – говорят, участники в последний момент сняли заявку. Но это очень символично. Об этом говорилось и в «Культурной революции». Из нашей практики, а главное из практики наших детей и внуков уходят целые пласты… Взять хотя бы простое письмо. Сколько всего нужно было раньше предпринять, чтобы письмо отправить? – Купить конверт, написать письмо, сложить, приклеить марку, заклеить сам конверт, отнести на почту или в почтовый ящик… Сейчас же — просто нажать одну-единственную кнопку!.. Но чем заполнить ту массу времени, ту пустоту, которая в результате всех этих удобств образовалась?..
Вернемся однако к выставке. Содержания не прибавилось, форма тоже не грешит особой новизной: многие стили и приемы, отмеченные мною еще пять лет назад, они и ныне здесь -присутствуют в слегка видоизмененном виде.
Пища для души отсутствует полностью, если не считать таковой мотивы и настроение, нагоняющие лишь тоску и уныние, а в конечном итоге, так сказать, суммарно, способные и вовсе привести к полной депрессии. Защитой от этого — лишь полная атрофия эстетического чувства как у зрителей, так и у самих авторов.
На первое место выходит оригинальничанье и желание удивить – как отдельные программы на НТВ. Поразить воображение – вот, похоже, цель и назначение современного искусства. Как все просто, а мы с друзьями еще недавно до хрипоты спорили о сути и целях искусства, перечисляя пункты и пункты гипотетических признаков того, что делает искусство искусством… Порой вводя и подпункты…
Пищи для ума и того меньше. Возможно, больше для ума извращенного или в чем-то поврежденного: владелица одной из галерей на фоне каких-то волнистых линий и точек, а под ними корявых рукописных текстов, испещренных бесконечными формулами, долго и нудно рассказывала мне о связи искусства и науки. Будь она, мой бесплатный гид по лабиринтам науки и искусства, хоть чуточку менее привлекательной, стал бы я ее слушать – прервал бы под каким-нибудь благовидным предлогом поток ее красноречия на первой же минуте!
Похоже, что зрители вообще лишние на этом – нет, не празднике жизни – на этом торжище. Ибо главное здесь даже не удивить, как несколько оптимистично сказано выше, а продать. Все остальное вторично, включая глубокомысленное молчание авторов и не менее глубокомысленное краснобайство критиков. Все это лишь маркетинг, целью которого является набить цену и продать подороже то, чему и это-то красная цена.
Все как в мире обычного бизнеса и чистогана. Все смешалось… Произведения искусства все больше напоминают обычную промышленную продукцию. Обычная промышленная продукция – посмотрите на автомобили и на электронику, не говоря уже о мебели и одежде! — все ближе к произведениям искусства. Что произойдет в момент полного смешения этих двух тенденций? Будет ли это концом или, наоборот, началом истинного искусства?
«Где начало того конца, которым заканчивается начало?» — извечный вопрос приснопамятного Козьмы Пруткова.
Не является ли ответом на этот вопрос – простой круг, или вернее круги в экспозиции моего приятеля под названием «Полимеры»? Название, как выясняется, довольно условное, поскольку круги, расходящиеся по условному полотну условных картин – это стекло, и от полимеров в них только акриловые краски, придающие стеклу те или иные цвета. Некоторые круги и вовсе – зеркала, что привлекает к себе особое внимание со стороны посетителей. Еще бы: увидеть себя в произведении искусства!
Наблюдения за этими тоже условными зрителями, рассматривающими себя в разных ракурсах внутри «картины», фотографирующимися и так и эдак – на фоне и внутри расходящихся акриловых кругов, невольно заставляют вспомнить одну басню Крылова…
И ведь это еще лучшие представители рода приматов, которых абсолютное меньшинство. Абсолютное же большинство тупо просиживает лучшие часы своей жизни у телевизора или у монитора компьютера. Тупо нажимая разные там кнопки и потребляя, потребляя… Во все более несметном количестве и все подряд, все подряд… Вспомните гомункулуса из «Понедельник начинается в субботу» братьев Стругацких. Не это ли наше всеобщее будущее? А, может, это уже сегодня наше настоящее?
А искусство… Не бесценное ли оно Кольцо Нибелунгов, брошенное в Океан Вечности, разноцветные круги от падения которого мы все еще, к счастью, наблюдаем?..
Надо честно признаться.
Условные круги — мои.
И я ими доволен.
Про полимеры больше не слова (от меня).
О другом.
О культуре, творчестве, потреблении, приматах, чистогане … и прочем.
Не могу утверждать, но и мне также кажется, что раньше трава была явно зеленее.
А сегодня определённо бледнее и вообще.
1 — окружающая нас сейчас действительность радикально отличается от той по которой мы порой тоскуем и где мы были такие молодые умные талантливые и подающие надежды.
Полюбить (понять) окружающее не хочется. Лучше слушать старый рок, перечитывать кто что любит и вспоминать свои похождения.
2 — раньше и культура была культурой, а теперь только суб.
Раньше было понятно. Ты поэт (художник). Член союза. Вот выставка или книжка. Мы увидели и прочитали. Перед тем как нам их показали они прошли некий отбор. Цензуру (и профессиональную и эстетическую).
Нам всё понятно. Искусствоведы дали добро. Наслаждаемся.
3 — а теперь.
Делают что хотят. Ни с кем не советуются. Пишут и рисуют кто что хочет. Завалили всё вокруг. Нашли удобную площадку — интернет. И пишут и пишут рисуют и рисуют. Творцы твою. Не образования, не жизненного опыта, вообще ничего. Не смотреть и не читать. Лучше бы шли работать. Пользу приносить.
4 — искусство — отражение и способ познания. Меняется одно меняется другое.
Что-то уходит что-то остаётся. За примером обратимся к левоновской рокологии.
Много ли, некогда громких (во всех смыслах) коллективов, актуальны сейчас?
5 — что принесёт пользу и кому?
6 — давайте сходим на Йозефа Бойса. Полюбуемся салом и зайцами. По всем критериям точно не искусство.
Точно подмечено : «И вот спорят между собой два заслуженных человека, иной раз чуть не до драки, и зал активно подключается, но, по сути, не столько спорят они, сколько каждый талдычит о своем – поток псевдоумных речей, с трудом увязывающихся в одну ясную и понятную концепцию. И чем больше каждый из них словоблудит, тем менее ясным становится общий смысл».
Зал подключается активно, но вряд ли из-за того, что он понимает, скорее из-за того, что заражается общим возбуждением, исходящим от спорящих. Они спорят и спорят, и иногда зал аплодирует не от того, что он понял, а потому что один из спорящих замолчал, другой закончил мысль. Секунда тишины и реклама. Продолжение спора, и драка как финал это еще не самое удивительное, а вот когда в ход идут оскорбления, предложения пойти очень далеко, плевки друг в друга, вот это уже полный накал страстей. Да, да, заслуженные люди иногда плюют друг в друга. Ведь «заслуженный» не означает «культурный». В результате их разнимают секьюрити, а все гадают: кто же был прав?
Прозябание перед компьютером мне знакомо. Прошел через это. Сколько часов напролет… Даже вспоминать страшно. Потом как-то перерос что ли. Стал задумываться о другом, стал интересоваться другими вещами. А компьютер всё равно пытается затянуть. Эра высоких технологий. Теперь даже с другими городами и странами можно свободно общаться, переписываться. Но это всё затягивает настолько, что люди в одном городе начинают общаться только таким способом. Общался как-то со знакомым. Сначала по mail, потом по телефону. Я ему говорю, что можно встретиться и пообщаться в живую. А он мне, не клади трубку, давай еще поговорим. Друг, мы с тобой не в разных странах, не в разных городах, да давай встретимся. Так же лучше общаться, в живую. А он мне опять, не клади трубку, давай поговорим. На крайний случай предложил созвониться по скайпу. И он не один такой. Куда-то уходит естественное и живое общение, когда можно взглянуть в глаза, выразить эмоции, улыбнуться. Вспомнилась карикатура из газеты: «Привет, как дела? Привет, подробности в моем блоге». Просто класс…
Современное искусство, если понимать его, как перманентное, а не в значении contemporary art, имеет на всем протяжении более-менее одинаковый баланс принятия-не принятия определенными социальными группами в силу понимания ими Необходимости, как способов существования.
Именно Необходимость заменяет в реальном мире свободу, которой нет по определению, именно Необходимость есть способ существования субъектов в этом реальном мире.
Не все люди могут осознать причинно-следственные связи своей Необходимости.
Как следствие, в силу этого непонимания, место Необходимости в сознании занимают искаженные образы, рождённые их воображением.
Без наличия в любом обществе протестной составляющей — это общество неминуемо ускоряет процессы своего омертвления и гибели.
В голову приходит тавтологическая мысль, что авангардное искусство называется так, поскольку оно находится а авангарде протестной Необходимости, замедляющей эту гибель.
Именно авангардист демонстрирует наличие свободомыслия.
Художественная составляющая не имеет практически никакого значения и больше никогда не будет носить массового (обьективного) оценочного доминанта, особенно в условиях современного распадающегося общества.
Приведу небольшую выдержку из работы А. Дж. Тойнби «Постижение истории» глава «Ритмы распада» —
«…мы изучали действие распада общества на индивидуумов, имевших несчастье родиться в этой трагической фазе истории. Мы установили, что в распадающейся социальной системе член общества, наделенный искрой творческого гения, находит себе применение в роли спасителя. Рассмотрев различные типы спасителей, которые возникают в ответ на вызов, бросаемый социальным распадом, мы обнаружили, что единственный, кто не позволяет сбить себя с избранного пути, претендент на титул, оправдывающий это, — спаситель от общества. Спаситель от общества, впадающий в роль спасителя общества, неминуемо приходит к поражению. Спаситель такого рода способен на единственное — провозгласить существование Иного Мира и указать путь из проклятого Града, в котором оказалось общество.»
Как распался мир, хотя бы в силу доступности информации, так и раздробленное по секторам современное искусство имеет своей задачей лишь протестно-омолаживающую роль в сочетании с осознанием Необходимости, хотя бы определенных общественных сочетаний.
Это мое мнение, и я не могу высказаться проще по этому вопросу…
Что же касается очерка и самой передачи — смотрел (без особого интереса, но не без любопытства) .
Не понимаю почему разговор двух, действительно неглупых (высоколобых -?) людей назван в очерке «потоком псевдоумных речей» и «словоблудием»…
Я, вообще, поражаюсь тому, что эти люди, говорящие без бумаги, хоть что-то могут вспоминать или импровизировать по ходу, в условиях нервного зала и камер.
Я, по своему далекому телевизионному опыту знаю, как включенная камера разбалансирует сознание и память.
Нам «простым смертным» и в кабинетной-то тиши на бумаге-то трудно изложить свои мысли стройно и понятно (про себя, как минимум, первая часть — наглядный пример)…
Уже только за это подобные «выоколобые» вызывают у меня уважение и желание хотя бы прислушаться к излагаемому ими.
Согласен, что не всегда. даже в этой передаче художественный уровень дискуссий безупречен, но по большей части, интеллектуальному уровеню собеседников, как и в этой передаче, надо отдать должное.
Вольно или невольно, но Левон своим комментарием явил прекрасную иллюстрацию к концепции, выраженной мною в первой части моего, назовем его так, фельетона.
Сначала я думал было, по своей обычной привычке, разыграть по полной этот козырь, подброшенный мне моим всегдашним оппонентом, и даже уже набросал кое-что… Но потом вышел на улицу, — а вчера был прекрасный день! — и мне в голову пришел совсем другой сюжет, навеянный туманными рассуждениями Левона о природе Свободы и Необходимости. И совсем другая форма изложения этой моей своеобразной реплики Левону.
Правда, трудно назвать это репликой, поскольку я мало чего понял из комментария нашего редактора… Попытаться как-то интерпретировать — угадаешь нет ли , попадешь, не дай бог, пальцем в небо… Отвечу поэтому в форме в форме некоего рассказа не рассказа, заметки не заметки по мотивам комментария Левона.
(«Свобода и необходимость» — см. здесь, ред.)