Back To…

БЕССИЛИЕ «СИЛЫ

«Несвобода – она ведь как раковая опухоль… Она на всех распространяется»
Ксения Собчак в интервью «Новой газете» от 25 июня с.г.

В каждом простом американце достоинства больше, чем в ином нашем представителе власти…
Под достоинством я не понимаю внешнюю напыщенность и хамство по отношению к подчиненным, – этого как раз у наших сатрапов и сатрапчиков предостаточно, на пол-… не то что Америки, на полмира хватит, – но внутреннюю уверенность в себе, в своих силах, независимость в принятии решений, раскованность, свободу…
Каждый американец опирается на твердую почву, пусть, может, малого островка того, что имеет, и то, что за ним прочно закреплено всеми тамошними законами и конституциями. Он твердо стоит на своем «клочке земли» и уверен в своем будущем. В то время как всяк наш мэр или губернатор (о деятелях меньшего калибра и вовсе смешно говорить, ибо это просто «dust in the wind» — ветер дунул, и следа не осталось), хоть и облечен формальными признаками власти, хоть и вознесен над всеми нами, простыми смертными, но, по сути, является последним из людей. Положение его зыбко и неопределенно – земля постоянно ходит под ним ходуном, и нет ему покоя ни днем и ни ночью. Несчастные люди, наши власти предержащие, и мы, простые люди, не видим этого только потому, что не можем приблизиться к ним больше, чем за версту.
У меня же такая возможность недавно была, и я свидетельствую: «Несчастнее их – только их замы и прочие приспешники, ибо на них отыгрываются «сильные мира сего», на их незадачливые головы изливаются все громы и молнии их комплексов и их параноидальных страхов.
В составе иностранной делегации я только что проехался по ряду областей и республик Федерации. Встречи были на самом высоком, вплоть до президентов республик, уровне, и я впервые оказался в полушаге от т.н. «высшей власти». Не силу, а слабость почувствовал я, и может, поэтому окружает власть себя вооруженной до зубов охраной; может, поэтому разъезжает в бронированных автомобилях. Но это бы полбеды.
Нет у них власти как таковой. Подобострастно смотрят они вверх, каждый на своего хозяина, в ожидании указаний и жалкой подачки, послушно несут ему брошенную кость, лижут заскорузлые пятки. Жалкое зрелище представляют они собой. Они суть от сути, кровь от крови своих прихлебателей. Видя взгляды и повадки этих последних, у меня не остается ни малейшего сомнения: сами они ведут себя точно также в отношении… ну, кто там над ними? Путин, Медведев, снова Путин?..
Инноваций и инвестиций просят они у заграницы, просят, однако, без особой надежды, больше по долгу службы, по какой-то инерции. И это на фоне тех великих природных богатств, что лежат повсюду вокруг и что сами охотно демонстрируют иностранным гостям, на фоне тех хвалебных и самодовольных речей, что произносят. Но глаза пустеют, а лица каменеют, стоит лишь завести речь о гарантиях на инвестиции, о которых просят. Не в вилах они дать никаких гарантий, им бы самим кто их дал. Нет у них ни уверенности в завтрашнем дне, ни в своей собственной судьбе.
«Что-то не так в этой картине»? – сказал бы Герцен. Мифические богатства российских «эльдорадо» и протянутые руки первых лиц районов и областей, федеральных округов и республик.
«Ненавижу эту Америку, — слышу я голос не по годам бойкого молодого человека, с которым познакомился в ходе поездки. – Всему миру указывают как жить. В наши дела постоянно лезут, а сами камень за пазухой держат…» Я не стал его разубеждать. Не было настроения, да и не очень-то верил я в продуктивность своих усилий. Но после очередного дня работы и встреч с целым рядом глав администраций, вице-президентов и министров, когда мне как никогда очевидна стала мизерабильность и несвобода всей этой камарильи, я все же спросил своего оппонента, в чем видит он основную проблему нашей страны.
«Коррупция», — не задумываясь, выпалил он. – Воруют, на всех уровнях воруют…»
«Нет, это не причина, а следствие, — ответил я, вспоминая свою давнишнюю статью «Диагноз – нарушение причинно-следственных связей» — Воруют потому, что дают воровать: и те кто выше, и те кто ниже, то бишь мы. Первые, потому что сами таковы и чтобы в узде держать, а вторые по причине неверия в собственные силы и полного отсутствия чувства собственного и гражданского достоинства. Проблема же, с моей точки зрения, – в полном отсутствии свободы на всех уровнях власти как в центре, так и на местах, как в нижней, так и в верхней части пирамиды власти».
Не знаю, понял ли мой новый знакомый, что я хотел сказать, согласился ли он со мной. Я нашел повод, чтобы сразу после сказанного ретироваться, и в дальнейшем мы уже не возвращались к этой теме.
Суть в том, что в Америке этой свободы хоть отбавляй и что это там не декларативность, а руководство к действию. Несвобода ощущается лишь по отношению к закону, верховенство которого признается каждым и который свят. Свят еще потому, что ясен, прост и прозрачен. И одинаков для всех. Равенство всех перед законом. Вот о каком равенстве, возможно, мечтали французские революционеры. И только наши поврежденные умы перевели это равенство на почву социальных и даже материальных понятий и верований.
Свобода самореализации, свобода распоряжения результатами своего труда, своего и подчиненных тебе людей и подотчетных тебе территорий. Вот то, что «взорвало» в свое время США, и то, что взрывает ныне Китай и другие страны Юго-Восточной Азии. И отсутствие чего на веки вечные, навсегда «заморозило» Россию.
Ни на одном из уровней не прониклись мы этой «осознанной необходимостью». Не осознал ее ни самый последний мужик, ни сидящий ныне на белом коне Путин. И неизвестно, кто их этих двоих более свободен. Может быть, даже и тот, кому нечего терять.
«Свобода лучше несвободы» – изрек как-то Медведев. И все дружно рассмеялись над псевдоглубокомысленностью столь простой и очевидной истины. А, может быть, и не претензия вовсе на афористичность руководила Медведевым, когда он это произносил? А жалоба и тоска по давно утраченной им свободе?..
Сказал ведь кто-то когда-то, что не может быть свободен тот, кто угнетает другого. Тем более несвободен тот, кто лишает свободы весь народ. «Мальчики кровавые…» Годунов, Грозный, Макбет… Бесконечно можно продолжать этот ряд исторических «героев» и литературных персонажей. Вот только стоит ли? Не редеют ряды претендентов на власть. Они, может, и рады бы выйти из этой очереди, но не могут: не свободны они уже, не свободны. Как не свободны будут и по пришествии к власти дать свободу другим. И все повториться вновь, в сотый и двухсотый раз. Что тут скажешь? – Система…
Пока не падет заклятие, стоящее над страной. Или пока… не кончится нефть в наших недрах…

К ИСТОРИИ ОДНОГО «ДТП»

Поразительна способность наших властей при всем своем непрофессионализме, головотяпстве и лени суметь переложить все с больной головы на здоровую. С другой стороны, было бы странно, признайтесь, если бы они этой способностью не обладали и не пользовались. Ведь все свои недостатки нужно же чем-то компенсировать, иначе – полная компрометация, дискредитация, фиаско.
В наихудшем положении при этом оказывается наиболее незащищенная и уже по факту пострадавшая сторона. Не удивительно, ведь она уже понесла ущерб, дезориентирована, расстроена, одним словом – наиболее слабое звено в цепи сторон, участвующих в конфликте. Естественно, она вправе рассчитывать на помощь, поддержку и выручку со стороны представителей власти. Но те жестоко и хладнокровно наносят ей неожиданный и от этого особенно подлый удар. В частности, не придя вовремя на помощь к пострадавшему, – при этом опоздание, как в моем случае, может достигать и четырех, и более часов, – вымотав ему все оставшиеся нервы, измотав вконец физически и доведя до крайности, когда он уже и не рад, что вообще затеял всю эту бодягу, и чувствует себя полным идиотом… И тут она, власть, появившись так же неожиданно, как до этого неожиданно и по непонятным причинам не появлялась, вдруг, с видом наглым и самодовольным, едва высунув «головы кочан» из полуоткрытого окна служебного автомобиля, спрашивает пострадавшего…
Извините – для полной картины: инцидент случился в начале первого ночи, а действие с участием слуг народа – в 6 утра… Представили себе все, что пережил, все телефоны, что оборвал, все глаза, что выглядел, и все, что передумал пострадавший? И только для того, чтобы головы кочан с абсолютно наглым видом заявил ему: «А не сами ли вы, любезный, въехали в этот контейнер?»
Повторяю, речь идет об относительно легком ДТП, в ходе которого я двадцать раз пожалел, что вообще связался: в конце концов нервы и здоровье намного дороже. Обычно я в подобных случаях и не связываюсь, а тут обстоятельства практически вынудили. Но мне тут же представляется случай гораздо более серьезный, скажем, человек, истекающий – нет, за пять часов уже порядком истекший кровью и практически на последнем издыхании; и вот последнее слово на земле, которое он слышит: «Ну, как же это вы так, голубчик, неосторожно на ножичек упали!..»
Самое интересное, что еще в начале этой ночной эпопеи наш охранник-узбек рассказал мне, – теперь-то я понимаю, что в порядке своеобразного предупреждения и назидания (вот что значит восточная мудрость!) свою личную историю двухлетней давности, когда, спасая имущество жильцов нашего дома, он получил от грабителя по голове, да так что и по сей день страдает головными болями. Преступника, благодаря хватке и мужеству (да, –мужеству, мы уже стали забывать, что это такое) охранника, схватили и увезли в кутузку. А через два часа, собственно говоря, уже выпустив злодея на свободу, следователь умело и профессионально, по-садистски так, добивал находящегося в полуобморочном состоянии героя: «Ну, скажи, ты ведь сам упал и размозжил себе голову?» Есть ли еще дальше куда ехать? Ответьте мне, товарищи-господа из ГИБДД… из новоявленной «полиции», ассоциирующейся у меня пока что только с «полицаями». Полицию, настоящую полицию в действии я пока что видел только в Америке (см. мои «Слова благодарности» в цикле очерков «Америка, или По ту сторону»). Ответьте мне, господа депутаты всех дум и созывов, ответьте мне и вы – гаранты конституции…
Нет-нет, беру свои дурацкие вопросы назад и побыстрее запихиваю их себе… Ведь только вчера в интервью Ксении Собчак «Новой газете» читал: « Я не понимаю, почему оппозицией у нас называют людей, которые выходят с лозунгами «За честные выборы!» Нам еще в МГИМО объясняли, что оппозиционер – это человек с альтернативной политической повесткой. А люди, которые говорят: дайте нам соблюдение закона, справедливые суды, честные выборы, – их-то почему называть оппозиционерами?»
Действительно, а то еще придут с обыском и найдут… Нет, миллион евро у меня, конечно, не найдут, но что-нибудь предосудительное найдут обязательно. Например, Конституцию РФ с подчеркиванием отдельных положений и с заметками на полях… Или проспекты по Нью-Йорку, привезенные из Америки. С изощренным нюхом наших ищеек и пытливым умом наших следователей можно всего чего угодно ожидать. Как мы видели выше и ежедневно видим в жизни и по телевизору. Нет, не выветрился еще дух Кафки с наших просторов… Стоят еще «замки» и идут «процессы»… И новые готовятся уже.
Выхода два: молиться Аллаху, как я посоветовал нашему охраннику Фархаду, или выйти на улицу на защиту таких, как Ходорковский и Собчак. Не то завтра придут за соседом, а послезавтра – уже за тобой!
И благо бы кто пришел, а то ведь мразь придет, и слизь – «толстенькая такая, с усами», как тот следователь, что упоминает Собчак в своем интервью.
И в заключение. Я не поклонник Ксении Собчак, скорее даже наоборот… Но, похоже, наступает такой момент, когда и за таких как она, придется жизнь не жизнь, но душевный свой покой и бытовой комфорт положить…

Кто-то может сказать, что вот мол договорился: от частного, почти смехотворного ДТП чуть ли не до революции… Да, редкий по нашим временам случай, и один из первых, может быть, в открытой печати. Потому-то так и живем. А войдет в привычку, начнет проявляться повсеместно, станет нормой… Глядишь, и… Ведь именно так и живет и так и работает нормальное гражданское общество…

К ВОПРОСУ О ЛИТЕРАТУРЕ

Есть одно произведение в русской литературе, которое лично у меня всегда, с самого начала, вызывало чувство гадливости. Дважды или трижды попадало оно мне в руки и каждый раз отторгалось всем моим существом, притом, что было ощущение, что оно способно сказать мне нечто важное.
Оно и говорило, хоть это и не было откровением, как это часто бывает в литературе, когда в процессе чтения тебе вдруг открываются, казалось бы, совсем простые истины, о которых ты просто не мог не знать. И, тем не менее, это оказывается открытием, и тебе остается только недоумевать: как это ты раньше знал, но не знал, видел, но не видел…
Нет, здесь все было иначе. Ты сразу, на физическом каком-то уровне, проникался чувством антипатии ко всем персонажам, к самой той душной атмосфере, что царила на страницах этого – как-то не поворачивается язык произнести — произведения. Хотя автор — несомненный гений. Иной хирург — тоже несомненный гений, но вид вывернутого наизнанку человека способен вызвать и такую реакцию: «Нет, по мне, уж лучше сразу помереть…»
Так вот, подобно заправскому хирургу, вспарывающему живот пациенту (и открывается на редкость нелицеприятная картина!), точно так же и автор рассматриваемого мною произведения вскрывает человеческое нутро душевного свойства, и то, что оттуда появляется, у меня лично вызывает чувство, аналогичное тому, что у нормального человека в операционной – тошноты… Возможно, даже еще более сильное, чем в операционной.
И, тем не менее, мы в этой атмосфере живем и иной раз даже неплохо себя чувствуем. Вернее сказать, — это я про себя, — жили, пока чувство омерзения не открылось нам во всей своей чудовищной ясности и полноте. На страницах упоминаемого мною произведения, там тоже это чувство не сразу приходит, но как-то постепенно и исподволь. Поначалу же просто недоумеваешь и гадаешь: неужели так действительно бывает? — Да нет, это просто гипербола, выдумка – литература одним словом!..
Однако полагаю, я уже достаточно заинтриговал читателя и пора назвать автора и само произведение. Кто не догадался, это «Господа Головлевы» Салтыкова-Щедрина. Мало кто, особенно по нынешним временам, читал, но все слышали, и что хуже всего, все мы живем в затхлой и душной атмосфере щедринского Головлево.
Иронией судьбы, полторы сотни лет спустя, пережив все мыслимые и немыслимые научно-технические революции и прогрессы конца XIX и начала XX века, мы вновь оказались в царстве господ Головлевых. Не Головлева, Иудушки Головлева, — и в этом сбылось пророчество Щедрина, — а именно Головлевых, и выхода пока отсюда не видно.
Выход был бы один – если бы все вдруг, разом, в порядке коллективного чтения взяли бы да прочитали это пусть нелицеприятное и по духу в нем царящему тошнотворное произведение. Не все бы дошли до последней страницы, кто-то по дороге захлебнулся бы собственной желчью, кто-то сошел бы с дистанции – распахнул крышку сундука (помните у Хармса: «Человек залез в сундук…») и «жизнь победила бы смерть неизвестным для него способом»… Но в итоге, несмотря на эксцессы и антиэстетику происходящих при чтении внутренних и внешних процессов, общественный организм радикально очистился бы и, дай бог, тем самым оздоровился.
Никто не любит смотреть правде в глаза. Мы все их, как правило, отводим, а то и просто прячем голову в песок. Так нам удобнее, так нам спокойнее, так нам худо-бедно можно жить. Однако наступает момент, когда нелицеприятная действительность сама приходит к нам. Она бросается в глаза и кричит с каждого угла. А если это книга, то она падает с книжной полки прямо тебе на голову. А что, спрашивается, ей остается делать, если по-другому до тебя не достучаться? Небольшое сотрясение нашим аморфным, заплывшим жиром и затуманенным телевидением мозгам явно не помешает.
Но о каком коллективном прочтении может идти речь, если, похоже, даже из школьного курса литературы исключили господа Головлевы самих себя? Уж кто-кто, а они чуют опасность за версту и тут же выстраивают соответствующие рогатки. Это плохо. Хорошо же то, что в своем поистине параноидальном страхе они эти рогатки ставят, где надо и где не надо – повсюду. Так что очень скоро и ступить некуда, тем самым и навлекают на себя «беду» — священный гнев народный. Было б побольше ума да чистой совести, сидели б мышами в своем головлевском Кремле и грызли свои «рокфоры»… Не мешали бы жить и работать. Но нет, не сидится. Все проявляют заботу… Ведут свои келейные речи… Плетут свои иезуитские сети… Душат в своих потных объятиях… «Пристают, досаждают, зудят…» — это уже из Щедрина, — Надоедают, томят, тиранят…»
И никакой надежды на «пробуждение одичалой совести», по крайней мере, в ближайшие годы. Напротив, фантазии, «доходящие до опьянения». «Земля исчезает у них из-под ног, за спиной словно вырастают крылья. Глаза блестят, губы трясутся и покрываются пеной, лицо бледнеет и принимает угрожающее выражение. И, по мере того как растет фантазия, весь воздух кругом них населяется призраками, с которыми они вступают в воображаемую борьбу». И дальше — ну, прямо портретное сходство с известным всем деятелем:
«Существование его получило такую полноту и независимость, что ему ничего не оставалось желать. Весь мир был у его ног, разумеется, тот немудреный мир, который был доступен его скудному миросозерцанию. Каждый простейший мотив он мог варьировать бесконечно, за каждый миг по нескольку раз приниматься сызнова, разрабатывая всякий раз на новый манер. Это был своего рода экстаз, ясновидение, нечто подобное тому, что происходит на спиритических сеансах. Ничем не ограничиваемое воображение создает мнимую действительность, которая, вследствие постоянного возбуждения умственных сил, претворяется в конкретную, почти осязаемую. Это — не вера, не убеждение, а именно умственное распутство, экстаз. Люди обесчеловечиваются; их лица искажаются, глаза горят, язык произносит непроизвольные речи, тело производит непроизвольные движения».
Поистине российская литература – на все времена. Но не потому, что говорит о вечном и универсальном. Нет, она говорит о своем – родном, суверенном, сермяжном –все об одном и том же, об одном и том же… Из века в век, из века в век…