Жизнь. С чем сравню ее? – В частности, с написанием картины. Говорю я, не написавший ни одного полотна. Технологию написания, однако, я себе более-менее представляю. В крайнем случае будет новое слово в живописи. Что само по себе тоже неплохо.

Так вот, жизнь – это чистый холст, а каждый из нас – живописец, призванный этот холст наполнить событиями и фактами жизни – красками. Полотно не маленькое (миниатюра – это уже высший пилотаж, тут нужна рука мастера!), нет, это настоящее панно, и красок можно не жалеть. Все краски мира – на нашей палитре. И мы их не жалеем. Была бы наша воля, мы бы не тюбиками и не баночками – мы бы ведрами лили! Но все же некоторые  ограничения имеются и не только материального свойства. Вкус нам тоже кое-что подсказывает. Но кисть работает только так – влево-вправо, сверху-вниз и наискосяк… Да, в основном зиг-заг, зиг-заг…

Первые слои, они самые неответственные. Тут по-настоящему ошибиться трудно. Ведь мы наносим только фон и самые общие черты. Черты чего-то такого, что нам и самим пока еще не совсем ясно. Но в этом  мы не признаемся: ни самим себе, ни тем более другим.  Советы же опытных «мастеров» мы отвергаем, что называется, «от ворот». Вот еще! Ничего тут мудреного нет! Напротив, все  просто и ясно, яснее не придумаешь! Ну, махнул не туда; ну, заехал за край; ну, смешал не те краски!.. Все поправимо, все в наших руках и в наших красках…

Мазня получается невообразимая. Опытные художники хватаются за голову, мастера – за сердце. Со временем мы и сами начинаем понимать, что получается что-то не то, и начинаем присматриваться к более опытным «живописцам», прислушиваться к их советам, что-то даже подчитывать по технике и приемам живописи… Мастер-класс на этом этапе просто незаменим. Мы уже стараемся больше копировать, чем полагаться на  воображение и тем более на фантазию. Хватит экспрессионизма, хватит фовизма!

Кто-то из одной крайности даже впадает в другую. И вот уже множатся развешанные по стенам картины, подобные Ротко: монументализм форм и минимализм содержания и цвета – тусклые, неповоротливые камни будней, что их авторы изо дня в день мрачно перекатывают туда-сюда, туда-сюда… Но все они вновь и вновь, неизменно, оказываются в все в том же изначальном месте. Сизифов труд…

Другие, их уже меньше, берут за основу жизнь со всем ее разнообразием форм, цветов, сюжетов… Кто-то использует уже готовые трафареты – фактически живет не своей жизнью. Но его это устраивает – позволяет избежать множества ошибок и уже на что-то похоже. Ну, а то, что не очень оригинально, – так и что ж, не всем же быть Ван Гогами, Сезаннами, Моне… Да и судьба у оригиналов не очень завидная. Многим ли из нас слава и почести нужны после смерти?

И тянутся в итоге галереи и галереи полотен, по сути мало чем отличающихся друг от друга. Но зато со стандартными, строго выверенными временем параметрами. Иногда проскальзывает даже какая-никакая гармония.

Тем временем основные контуры прочерчены, основные сюжетные линии проведены, кое-где даже начинают прорисовываться детали. На этом этапе руки и глаз уже достаточно «набиты» — практически ни одного лишнего движения, краски расходуются экономно, предпочтение отдается лишь некоторым из них – прежнее буйство форм и цветов в прошлом. Выработан уже и сам стиль, но, право, иногда становится скучно…

Скучно от постоянных повторов, от монотонности идей и приемов, от предсказуемости результата. Количество не переходит в качество и от перемены мест слагаемых сумма не желает меняться. Но многим и так сойдет.

Есть, правда, и те немногие, кто все же не хочет мириться с академизмом и доведенным до блеска единством формы и содержания. В ком-то еще сохраняется  жажда новизны и какая-никакая фантазия. Кому-то тесно в рамках мира – в иные пространства хотелось бы ему попасть. Они не видны, но – немного воображения – и они становятся прозреваемы. А, может, интуитивно угадываемы? Но это практически одно и то же.

Эти картины уже не пишутся маслом. Они угадываются в нюансах, они читаются между строк и они приходят во снах. Как ни странно, у самых молодых и ранних авторов тоже находятся они. Но сами эти начинающие авторы их не видят, и только очень опытному  и компетентному глазу открываются они. Тут уж не нужны ни холст, ни кисть, ни краски. Картины эти бродят в головах мастеров, иногда проскальзывают в их жестах, читаются в их глазах. Отражаются в глазах, но сами образы редко находятся вовне, в основном они идут от сердца, от души.

И лишь в редкие минуты откровения и душевной ностальгии мастер берет в руки колонок и тушь и наносит на маленьком листочке папиросной бумаги какие-то таинственные, но полные сокровенного смысла то ли символы, то ли знаки…