Слушая профессора Зубова…
Захотелось отозваться на очередную, как скажет Алла, «новостную передачу». Сегодня такой «новостной передачей» явилась очередная лекция по истории религии от профессора А.Зубова, а основной «новостью» — то, что Критская, или Минойская культура является колыбелью – “creddle”, как выразился профессор, – культуры европейской. И что характеризовалась она в отличие от европейской и даже от чуть более поздней греческой удивительным единством жизни светской, культурной и религиозной. Неразрывным даже единством – все это было одно другим и третьим и составляло суть жизни каждого отдельного человека и всего народа в целом. Даже царь был одновременно и верховным жрецом. Небо периодически спускалось на землю, а земля время от времени поднималась до неба. Сообщающиеся не сообщающиеся сосуды, но постоянные связи и взаимопроникновения имели место быть.
Бессмертные боги сходились со смертными женщинами, в результате чего неизменно рождалось очередное чудо. Женщина тем самым была своеобразным посредником между небом и землей, воротами, и значит, не так далек от истины был мой образ человека коленопреклоненного и бьющего поклоны перед этими «вратами».
Боги сходились с земными женщинами не из плотских побуждений, не из желания взять, а из желания дать. Ибо Бог сам по себе уже есть полнота, а полноте не требуется ничего, и у нее есть одна лишь потребность – поделиться этой своей полнотой без малейшего риска себя утратить или себе навредить. Как это вам объяснит «любой Платон», по выражению А.Зубова.
Человек с юмором, в это раз он, профессор, предстал перед аудиторией с еще одним, новым, аксессуаром, выводящим его за рамки обычной действительности и рутины: к неизменному галстуку-бабочке и карманным часам добавился еще и монокль, который, видимо, с непривычки периодически выпадал у него из глаза. Но даже это не делало лектора ни смешным, ни забавным. Напротив, органически подчеркивало его инакость и нежелание ассоциироваться с нынешней жизнью.
«Молились ли древние люди, как мы, и о чем они молились?» — прозвучал вопрос в конце лекции. – «Однозначно молились, о чем свидетельствуют многочисленные изображения людей в состоянии благочестия и смирения. Со сложенными руками и в положении стоя на коленях. А о чем? Мы этого не знаем точно – слишком мало свидетельств. Но я с почти стопроцентной уверенностью могу сказать, что молились о том же, о чем и мы с вами сейчас молимся. Человек в истории, хронологически, изменился на удивление мало. И в этом залог нашей надежды на спасение и лучшее будущее…»

На заре человечества… Какой огромный потенциал веры и доверия был у человека на заре его существования по отношению к Высшей Силе!
Этого потенциала хватило на несколько тысяч лет, и все – ныне он уже почти исчерпан. Человек не верит более ни в высшие силы, ни в высший разум, ни в высшее благо. Пространство схлопнулось для него и обернулось жалким «подпольем», по Достоевскому. Другие люди – лишь собратья по несчастью и, как и он сам, кандидаты на умирание: сегодня — ты, завтра — я, или наоборот. Горизонта нет, он приблизился на расстояние вытянутой руки, а без горизонта нет будущего. Все так прозаично и просто, все так хорошо известно и понятно. И беспредельно скучно.
Нет смысла ни бороться, ни жить. Смысл? Продление рода? – Смешно! Чем мой потомок будет лучше, а цель его существования полнее? В тот миг, когда человек стал человеком и задумался о цели своего существования, продление рода утратило свой фактический смысл. Вопрос «Зачем?» встал во весь свой гигантский рост и больше уже не исчезал. И не снимался. Каждый человек, ищет ответ на свой маленький вопрос «зачем?» и, если не находит, то становится несчастен.
Основная масса – да, согласен, всю жизнь убегает от вопроса своего существования, прячется за «грудой дел и суматохой явлений» – но знает, что вечер и затем ночь все равно рано или поздно наступят и терпеливо ждут его. Не дай им Бог застать тебя врасплох, без ответа на основной вопрос!
Правы, наверное, были древние египтяне, которые знали, что жизнь не есть цель, а лишь подготовка к неминуемой смерти. Жизнь – мгновенье, а мгновенье не может быть целью; целью может быть лишь вечность… У древних минойцев было два слова для обозначения жизни: «биос» — жизнь конечная и «зои» — жизнь нескончаемая. Цель же – перейти наиболее прямым и естественным образом из состояния «биос» в состояние «зои».
В то же время в мгновении мы можем и должны прозревать вечность. И тем самым укреплять свою веру в нее. И доверие к Тому, Кто ею, этой вечностью, обладает.
Такую возможность дает нам искусство. В древности – давала религия, но, как уже сказано, у современного человека, даже верующего, ее, веры, уже нет, а той, что есть, недостаточно. Современный человек критичен и скептичен не в меру. Так что у него остался лишь один шанс – искусство. А через искусство, даст Бог, шаг за шагом, восторг за восторгом, вернется и к настоящей вере… Искусство – есть путь!