В хорошем произведении нет лишних деталей: все здесь к месту, все при деле и все отвечает замыслу автора. Кроме того, здесь много символики, а, как известно, через систему символов любая мысль, любая концепция проще и быстрее доходит до сознания зрителя или читателя. Символ же — это форма, которую зритель или читатель может наполнить уже своим содержанием и тем самым сделать мысль или концепцию в большей степени своими.
Эти строки я пишу под впечатлением фильма «Истинные ценности» режиссера Карла Франклина, сцена же, пришедшая мне на ум, это сцена, в которой мать семейства Гульден – Кейт собирает конструкцию пазлов, но пазлов необычных – из черепков керамической то ли посуды, то ли панно. У нас таких я еще не видел. Наши – они из картона или из пластмассы, что само по себе делает их менее символичными. Керамика же придает этой игре особый смысл. Здесь уже возможна масса ассоциаций: от археологических артефактов, свидетельствующих о древних и забытых временах, до мысли о хрупкости нашего бытия и той легкости, с которой оно может быть разрушено, а также о том, как трудно, если вообще возможно, бывает воссоздать разрушенные связи и взаимоотношения. Мало ли мы набили посуды в своей жизни? Многое ли удалось склеить и реконструировать? Насколько прочными оказались порушенные и восстановленные отношения – черепки? Наша жизнь, ведь это сплошная «посудная лавка» после визита в нее «слона»…
Героиня Карла Франклина и автора сценария Анны Куиндлен, Кейт Гульден, умело воссоздает приобретенный в магазине пазл — керамическое панно. Более того, обладая таким искусством, она не сильно переживает и по поводу случайно разбитой дочерью декоративной тарелки. Она знает, что сможет искусно восстановить и его.
Тем страшнее и безнадежнее становится сцена, когда она, тяжело уже больная, в несвойственном для нее состоянии полной утраты душевного равновесия, бросает об пол одну за другой, вторую, третью, четвертую тарелки. Это она-то, всю свою жизнь старавшаяся беречь и укреплять семейные и вообще любые общественные связи. Вопреки постоянной тенденции этих последних к распаду под влиянием всевозможных обстоятельств: дети растут и отдаляются, психологически и духовно, затем так и вовсе оставляют отчий дом – вступают на собственный жизненный путь. Взаимоотношения с мужем тоже с возрастом дают трещину. Болезнь нарушает прежние общественные связи, сначала у других, затем и у самой героини…
Жизнь только в первой своей половине строит и созидает, затем же, с определенного момента, начинает все подтачивать и разрушать. Вот когда нам нужен максимум сил, физических и душевных, чтобы как можно дольше противостоять этому процессу деструкции и деградации.
Мы знаем, что по большому счету это бессмысленно, что в любом случае в этом противостоянии мы обречены на поражение, но сила человеческого достоинства заставляет нас вновь и вновь не мириться с непреложными законами жизни, природы, судьбы.
Да, мы должны стоять стойко и до конца, но вовсе не обязательно это должен быть конец нашего физического существования. Режиссер «Истинных ценностей» не только не настаивает на этом, но даже вопреки ценностям христианским – отрицает. Грань, в понимании автора, проходит не между жизнью и смертью, а между тем, что определяет человеческое достоинство, и тем, что его отрицает. И это, наверное, правильно. За гранью человеческого достоинства нет жизни. Ни для себя самого, ни для других. «Ты меня возненавидишь», — пророчески говорит Кейт дочери еще в самом начале своей болезни. Затем она все же проходит весь путь с дочерью и мужем, но ровным счетом до той черты, за которой ее человеческое достоинство начинает по-настоящему страдать.
И даже Господь не вправе осудить такое решение. Ибо то, что было до этой черты и что в полной мере служило делу утверждения жизни и ее истинных ценностей, за ней, за чертой, начинает активно разрушать все то, что с таким трудом было создано, сохранено и воспроизведено. В себе и в других людях.
Создано же немало. Из ничего. Буквально из мусора, как стихи Ахматовой. Из серых будней повседневности с добавлением нескольких бусинок – праздников и приятных неожиданностей. Но как это в итоге красиво! Потому что естественно, а главное — цельно!
На философских курсах «Нового Акрополя» мы много говорим о цельности человеческой натуры о необходимости ее восстановления в наше непростое время. Но слова остаются словами, пока не увидишь этого воочию или не прочувствуешь на собственном опыте – в жизни или в таком вот фильме. Умном, тонком, талантливом.
Героиня Мэрил Стрип, будучи натурой цельной, всю свою жизнь, иногда успешно, иногда не очень, стремилась к сохранению и восстановлению связей, но, как ни странно, болезнью и смертью своей преуспела в этом еще больше.
Именно она была тем центром притяжения, тем светилом, вокруг которого вращались члены ее семьи, «планеты», в своих геоцентрических устремлениях – в жизни мы это называем «эгоизмом» — разбежаться в разных направлениях, причем далеко не всегда с целью образовать собственные «солнечные системы».
Уже нет, не стало Кейт Гульден – «светила», оно погасло, но связи, как ни странно, между членами ее семьи сохранены и даже еще более упрочнились. И, как минимум, одна «планета», ее дочь Элен, вполне созрела для того, чтобы стать новым центром и образовать вокруг себя новую «солнечную систему».
Символически это выглядит так. В какой-то момент она подходит к постели умирающей матери и, казалось бы, не совсем уместно говорит: «Я собрала его, мама. Я закончила этот столик с панно».
Символично, очень символично. Процесс обретения цельности, личности, натуры, собственной природа успешно завершен! Все черепки, все фрагменты и все осколки собраны воедино и вновь стали одним целым…