Сходили-таки с Л. на Пригова.

Если с картинками, скульптурами и инсталяциями все понятно (а если непонятно, то адекватно), то стихами был приятно поражен.
Л. Бабаян

ВЫСТАВКА.

«Нынешняя выставка в Третьяковской галерее на Крымском валу «Дмитрий Пригов. От Ренессанса до концептуализма и далее» размыкает отнюдь не узкий контекст ХХ века и вписывает творчество Пригова в ту историю искусств, где вместо точки отсчета — начало «нового времени», Ренессанс. Если учесть, что речь идет об искусстве постмодерна, то такой выбор «начала» выглядит логично. Тем более, что среди языков, с которыми работал Дмитрий Александрович Пригов, найдется не только супрематизм и сюрреализм, поп-арт и языки массовой культуры с ее трогательной любовью к динозаврам, но и и лексикон средневекового бестиария. В последнем Вермеер, и Пикассо, и Жириновский, и Марлен Дитрих, и Свен Гундлах выступают в роли равно загадочных животных, в которых тем не менее, присмотревшись, можно обнаружить черты портретного сходства с оригиналом.»
Из интернета.

ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ ПРИГОВА.


О ПРИГОВЕ.

«В один из дней 1977 года мой приятель-художник предложил: «Пошли завтра в одну мастерскую. Там будет читать поэт Пригов».
— Такого нет поэта, — уверенно ответил я.
— Отчего ж это нет?
— Во-первых, я всех поэтов уже знаю, а во-вторых, не бывает такой фамилии.
— Так давай сходим и проверим.
Пошли. Много народу, в том числе знакомого. Появился и тот, кто называл себя поэтом Приговым. Сел за столик, разложил маленькие машинописные книжечки. Гул затих. Поэт начал: «Здравствуйте, товарищи! («Товарищи» — это нормально, это соцарт, все понятно.) Сначала немного о себе. Я родился в Москве. Мне тридцать семь лет, возраст для поэта роковой…»
Ровно в этот самый момент (ей-богу, не вру!) со стены сорвалась огромная картина в массивной раме и с невероятным грохотом брякнулась прямо за спиной выступавшего. Общее оживление, кое-кто зааплодировал. Картину от греха подальше сослали в другую комнату.
Так мы познакомились, потом подружились. И дружили мы ровно тридцать лет.»
Лев Рубинштейн, поэт.

Фото Левона Бабаяна.
«У Пригова был такой перформанс. Он взял цитаты из Евангелия и напечатал их сам в виде объявлений: там, где обычно снизу гармошкой печатают телефоны, он указал, откуда они взяты — Евангелие от Матфея, такая-то страница. Чтобы человек, прочитав это, мог найти по этой памятке в Евангелии понравившийся кусочек. Он ходил и расклеивал их на остановках, среди объявлений о потерянных собаках, поисках работы и аренде квартир. Его тут же забрали деятельные органы. Через некоторое время выяснилось, что он известный художник, по его поводу могут быть проблемы с иностранными дипломатами и т.п. Они решили его отпустить, но перед этим сказали: «Мы вас отпускаем, но у нас к вам огромная просьба: на будущее объясните, как нам отличить художника от сумасшедшего или диссидента?» Пригов сказал очень важную вещь: «У вас нет никакого способа, потому как художник — это и сумасшедший, и диссидент. Единственное, что вам нужно, — знать имена художников». И по большому счету это относится не только к органам, но и к любому не включенному в художественный контекст человеку, который первый раз встречается с искусством.»
Марат Гельман, галерист.

ДИПТИХ ЛЕВОНА БАБАЯНА «РАЗМЫШЛЕНИЯ О КРАСОТЕ И ИСКУССТВЕ НА ВЫСТАВКЕ ПРИГОВА»


P.S.
После Пригова прошлись по обширной выставке Александра Головина, также проходящей сейчас в ГТГ.

Ни разу не остановились…