4-го числа в Липках состоялся Творческий вечер Левона Бабаяна. Разносторонни грани таланта нашего Главного редактора, в данном же случае он повернулся к нам своей поэтической гранью.
Автор этих срок не один вечер просидел над ребусами Левоновых виршей без особой надежды их разгадать. Надежда, впрочем, была. Как-то раз Левон обмолвился, что он готов разъяснить и объяснить каждую строчку своих стихов, каждое слово, каждую букву и даже запятую.
И вот этот счастливый момент настал. Причем только для избранных и только для особо приближенных – для семейства нижеподписавшегося.
Я, нижеподписавшийся, особо настаивал на проведении этого вечера. Мне давно уже было как-то не по себе. Про символистов писал, про акмеистов писал, про футуристов, слава Богу, писать не собираюсь… даже про Бродского писал, а вот про живого классика, которого можно потрогать и даже похлопать по плечу, еще ни слова! Нет, вру! Как-то раз уличил Брюсова в уворовывании у Левона формы и размера одного стиха. Валерий Яковлевич, конечно же, с этим не согласился и долго и нудно потом твердил мне что-то про некое пространство, в котором обитают и где встречаются души всех поэтов, и что там этого добра – форм, размеров, рифм и т.д. сколько угодно — не на одно поколение поэтов хватит и что все это, в общем-то, общее. Извинялся потом за тавтологию…
Год тем более у меня, как вы знаете, начался с Анненского, а значит поверье о том, что как год начнется, так он и… — начинало сбываться. Ну и что? Не самый, надо сказать, плохой вариант. Не какие-нибудь там почечные колики, как в прошлом году!
Поэтому 4-го числа в назначенное Левоном время я занял место в первых рядах, тем более что других и не было, и приготовился внимательно слушать…
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Творческий вечер прошел на редкость успешно. От моего игривого настроения, в духе которого написано вступление к этому очерку, практически сразу же не осталось и следа, после того как Левон в порядке своеобразного вводного слова сказал, что поэзия для него, в отличие от всего остального, это серьезно и что никаким шуткам и иронии здесь не место.
Дальнейшее обсуждение показало, что это действительно так, и публике не могло не передаться серьезное настроение автора.
Наверное, нет смысла пересказывать содержание всего вечера, затянувшегося на добрых два с половиной часа: с декламацией, разбором содержания и, отчасти, формы, с выходом даже за рамки оговоренной дискуссии…
Но, возможно, есть смысл повторить этот вечер в уже расширенном составе и при участии остальных частников блога, да и в целом – ввести в практику нашего небольшого сообщества проведение такого рода «вечеров». Несомненно, такая форма общения позволяет лучше высветить личность автора и его побудительные мотивы.
При чутком и доброжелательном настрое творчество автора становится понятнее и ближе читателю, особенно стоит ему убедиться в том, что в своем произведении или произведениях автор оставил частицу своей души.
Так уж случилось, что все мы с молодых ногтей насквозь пропитаны духом маловерия, скептицизма и даже цинизма. Отчасти это было естественной реакцией на подавление нашей личности в условиях общества, в котором мы родились. Это было формой отстаивания наших прав и нашего человеческого достоинства. Маска, со временем ставшая чуть ли не нашим лицом – расхожая тема писателей советского периода, да и не только советского и не только в России. Андерсен, Пиранделло, Шварц – кто только не любил порассуждать на эту тему!
Если в начале жизни и в условиях того общества, в котором мы родились, достоинством было маску скептика и циника надеть, то к концу жизни желательно бы было с нею расстаться и предстать пред Богом и перед людьми в том изначально чистом, открытом и естественном — пусть даже в несколько наивном – виде, в котором мы в этот мир пришли.
Не в этом ли смысле следует интерпретировать понятие «честности», о котором несколько раз в ходе вечера упомянул Левон?