«Не я нашел эту тему, она нашла меня. В лице некоего Александра Неклессы и его статьи на страницах «Независимой газеты». Прошу прощения, я понимаю, сейчас не совсем своевременно: все готовятся к радостным праздникам надежды, каких-то новых ожиданий… кого-то… чего-то… И тут вдруг… С другой стороны, вы помните, как в детстве, в пионерских лагерях особенно, на ночь пугали друг друга страшными рассказами про «черные руки», «красные глаза», «кровавые пятна»… А ведь впереди была целая жизнь! Сегодня все темное изгнал из своей жизни, настраиваешься только на позитив, смотришь только комедии, читаешь только фельетоны, но экзистенциальные страхи все равно стучатся в окно. Поступим поэтому наоборот: поговорим с нелегкой руки А.Неклессы об «опасном транзите человечества» — авось, как в детстве, утро следующего дня и начало нового года обернутся новыми радостями и возможностями!»

Александр Бабков

КАК НЕ ПИСАТЬ СЕГОДНЯ, ИЛИ «ЭМИССИЯ  ИСКУСНЫХ АБЕРРАЦИЙ И СМЫСЛОВЫХ СИНКОП»

 

Кому не хотелось бы сразу и разом познать суть бытия? Или хотя бы суть своего времени?

Со временем понимаешь всю наивность этой идеи, но искушение остается и время от времени возвращается с новой силой. Когда, например, на глаза тебе попадается  опус с сакраментальным названием типа «Опасный транзит человечества», особенно с не менее интригующим подзаголовком «По ту сторону постиндустриальногго барьера». Тут даже малоизвестное  имя автора отходит на второй план, пусть даже и оно не Петров и не Сидоров, а тоже вполне загадочного происхождения  — «Неклесса», Александр Неклесса…

Именно такая статья, с таким названием и подзаголовком, и даже фамилию автора я не изменил и не переврал, попалась мне днями на страницах одной газеты.

И разве мог я остаться равнодушным? Уже от первой фразы, в форме вопроса, захватывало дух: «Какая эпоха сейчас наступает?» Мы еще толком не разобрались, в какую живем, а кто-то уже задумывается о том, какая грядет. Ну, разве можно не впечатлиться?

Вчитаться однако было крайне непросто. «Криптографическая сумятица», «когнитивное общество», «аксиологический аспект», «секулярность», тем паче «постсекулярность»… — почти на каждой строчке статьи ты спотыкался об эти щедро набросанные таинственным Неклессой «булыжники», которые временами превращались в настоящие завалы:

«Подвижность регламентов, релятивизм ном и категорий, вариабельный и комплексный инструментарий цивилизации индуцируют траекторию движения от массового общества, универсальной стандартизации, «духовного материализма» поп-культуры и «нахальства посредственностей» к индивидуации пассионарных персон, институлизации сложноорганизованного быта, легализации альтернативных регистров и маршрутов практики».

Едва пробившись через этот «завал», тут же оказываешься под следующим: «Летучая Лапутания озабочена не столько идеями мирового баланса, стабильности суверенитетов, культуртрегерской (это не описка! – автор) экспансии, сколько доминированием над динамичными сюжетами практики: амплитудами мирового дохода, траекториями ресурсных потоков, трансформацией средств господства, капитализацией нематериальных кладовых, опознанием мастерских артефактов, эмиссией искусных аберраций и смысловых синкоп».

Иной раз автор как бы пытается подать тебе руку помощи: «Другими словами (надо полагать, более понятными – автор), отпочковываясь от провиденциальных рескриптов, секулярность придает коммуникациям специфический импульс, оставляя в теле человечества занозу, провоцирующую желание перемен. А в итоге…» А в итоге лучше бы не давал, потому что от этих «других слов», еще более непонятных, чем прежние, проваливаешься еще глубже в пропасть собственных комплексов неполноценности и  невежества!

И т.д. и т.п. Вот такое «расползание архипелага глобальных пропорций по обоим полушариям планеты», а такое впечатление, что – по полушариям твоего несчастного мозга!

Не знаю, как много читателей, преодолев все эти, причем надо добавить – сплошные «завалы», добралось до конца статьи Александра Неклессы… (Неожиданно слишком простое имя — Александр!) Не знаю, кто и что вынес оттуда, кроме разочарований и комплексов… Не знаю, насколько выросли на следующий день очереди в кабинеты психиатров и невропатологов… Я же, как мне кажется, вышел победителем и даже триумфатором: во-первых, процентов на 30 мне удалось (или я так считаю?) «декодифицировать»  пестуемую автором «пеструю неоархаику, холящую экзотику: заумь конспиралогии, концепты параполитики, рудименты прямого действия…»; во-вторых же, я нашел, что выводы этого «доморощенного Нострадамуса» во многом перекликаются (или я ошибаюсь?) с теми, которым прихожу и я на страницах нашего блога, правда, nelle parole povere, molto piu’ povere – с бедным, крайне бедным моим лексиконом по сравнению с Неклессой. И при этом предметом моей заботы является лишь культура, в то время как масштаб Неклессы куда как глобальнее: он озабочен ни много, ни мало, как судьбами мира. Я вас заинтриговал?

О чем же статья? Кому это интересно, привожу ниже перечень основных тезисов современного философа:

—         Век безбожия, век 20-й, ныне завершается. На смену ему грядет новый, в котором от декларации «смерти Бога» совершится переход к «прокламации смерти человека».

—         Темная сторона в природе человека возобладает, жизнь девальвируется, в результате чего неизбежно массовое истребление людей .

—         Кто же станет инициатором и исполнителем этого кошмара? – Т.н. новые элиты, вдохновляемые исключительно идеями доминирования надо всем и вся в мире. Прежние ценности для них – ничто, люди же – просто «пыль».

—         В отсутствие «судии» мир начинает грезить «концом истории». Смыслом жизни становится уничтожение себе подобных, оправданием – «обретение сразу и вдруг бытия иного».

—         Лишь «уникальная жертва» способна одержать верх над взбесившейся реальностью. Но идея корректировки истории жертвой – по сути, христианская идея – предельно извратилась, приобретя далеко нехристианское звучание.

—         Прежняя история заканчивается.  «Параллельно, сквозь клише и стереотипы, пробивается новая, чьи огненные руны пока непривычны, но картография уже обозначена руинами».

Я не смог отказать себе в удовольствии процитировать дословно концовку статьи. Сказано действительно эффектно.

Опасения автора понятны. Он не на шутку встревожен положением дел в современном мире. Когда прежние ценности стремительно утрачиваются, а новые еще не обретены. Когда грядут серьезные трудности, вызванные в первую очередь крайним перенаселением планеты, исчерпаемостью ресурсов на фоне их хищнического уничтожения, причем даже не  ради блага человека, а ради дальнейшего обеспечения и развития производственных мощностей. Производство ради производства. Цель ради цели. Мир катится в пропасть, но продолжает при этом делать все, чтобы еще больше нарастить скорость. «Парадокс, инвенция, инволюция» — воспользуюсь выражением самого автора.

Катастрофическая картина мира! Так это или не так, не мне судить. Хотя нынешняя картина мира мне тоже не очень нравится, а определенные тенденции не могут не настораживать. И все-таки я не занял бы столь глобальной и тотальной апокалиптической позиции. В первую очередь потому, что не стал бы столь же решительно, как автор, отказывать во влиянии христианским ценностям. Не стал бы столь решительно, как он, списывать их на свалку истории.

Цель, однако, моей инвективы иная. Гораздо более скромная. Мне в данном случае интересна не столько позиция автора статьи, сколько выбранные им средства для выражения этой своей позиции.

Не знаю, безнадежен ли мир (даже сам автор при всех нагоняемых им страхах все же не до конца категоричен), но то, что безнадежен автор, у меня лично не вызывает ни малейшего сомнения. Один язык чего стоит. Это для кого же он писал и на что рассчитывал, публикуя свой опус в многотиражке? О чем думал редактор? Сколько человек – повторюсь – попыталось его прочесть и сколько действительно прочло? Кто и что в нем понял?

Ну, нельзя, нельзя изъясняться таким дурацким, псевдонаучным, а нас самом деле  просто заумным языком! Не об эрудиции автора это свидетельствует, а о его психосоматических проблемах!

Нынешний мир не прост и не просты протекающие в нем процессы, но для того чтобы их понять, нужно не усложнять, а, напротив, упрощать как мысль свою, так и, естественно, язык. Кто ясно мыслит, тот ясно излагает. И наоборот.

В противном случае суть анализируемых явлений не разъясняется, а запутывается еще больше. И уже сам автор попадает в положение Лаокоона, все более и более плотно опутываемого и стягиваемого змеями – своими и чужими мыслями, а еще пуще – чудовищными терминами и монструозными словесами. Как в том анекдоте, где пропойца, массирующий с похмелья свою больную голову, в страхе шарахается от своей собственной руки.

Я в чем-то разделяю взгляды автора на сегодняшний мир, его опасения и страхи, но далек от чрезмерного его пессимизма. В одном месте он говорит о теневой стороне луны, как будто бы до этого описывал светлую ее сторону… В том-то и дело, что у автора обе стороны луны темные, в то время как в мире, слава богу, это не так. Одна из сторон, пусть даже  в какой-то момент меньшая, пусть даже мизерная часть ее – обязательно светлая. Надежда никогда не умирает, не должна умирать.

Ее, надежды, умирание становится характерной особенностью ряда современных ученых, к числу которых следует, наверное, отнести и автора данной статьи. Сделаем ему этот сомнительный, правда, в данном контексте и из наших уст комплимент. Только ученые готовы утратить надежду перед лицом своих «неопровержимых» научных фактов. Только они пасуют перед торжеством абсурдного и парадоксального. Сходят с ума, стреляются… Все, что противоречит их логике, их знанию и их научному инструментарию; все, что не может быть поверено опытом – все это в их понимании не существует. Они готовы скорее лишить себя жизни, чем поверить. Это прекрасно показано Ларсом фон Триером в фильме «Меланхолия».

Нет поэтому худших в мире футурологов, чем ученые. За своими расчетами, схемами, выкладками они не видят реального мира и его возможностей, нынешних и потенциальных.

Бог просто играет с ними, издевается над ними. Подбрасывает им то одну, то другую ниточку, но, выйдя из одного лабиринта, они тут же оказываются в другом – еще более запутанном и непроходимом.

Я не удивлюсь, если в конце последнего они обнаружат… Бога. Более того, я просто уверен в том, что так именно оно и будет!