Предисловие А. Бабкова к переводу «Окрасился месяц багрянцем…» от Алексея Алаева.
«Как-то в книге одного американского автора, посвященной вопросам философии, я прочитал мысль о том, что философия только представляется людям чем-то чрезмерно заумным и потусторонним, в то время как на самом деле все, без исключения, все люди и даже самые примитивные из них имеют к философии самое непосредственное отношение, более того – создают свою собственную философию. Ибо философия – это ничто иное, как картинка жизни и своего места в ней, а у кого из нас ее нет?!!
Точно так же каждый из нас хранит в себе определенные способности или по крайней мере зачатки таковых. Блажен тот, в ком эти способности усмотрели в детстве и создали условия для их развития. Кто-то сам дошел до этого. Кто-то так и перейдет в мир иной, будучи уверенным в том, ч то никакими особыми способностями не обладал…
Не верю! Нет таких людей! Сам я эти скрытые и не очень способности ищу в людях и когда нахожу, радуюсь как ребенок.
Вчера подобную радость доставил мне мой давнишний, со школьной скамьи приятель Алексей Алаев, проживающий последние 20 лет в Штатах.
В школе Алексей был начисто лишен интереса к гуманитарным наукам, отдавая явное предпочтение точным, чему я, в частности, был крайне рад – было у кого списывать.
В институте Алексей, попав в довольно творческую атмосферу, делал робкие попытки писать шутливые стишки, но юмора оказывалось больше в его не совсем уклюжих попытках, чем в самих стишках.
Двадцать с лишним лет в Штатах – слухов о каких-то творческих потугах Алексея, по крайней мере, до меня из-за океана не доходило.
И вот вдруг перевод русской народной песни «Окрасился месяц багрянцем…» на… английский язык! Да еще какой! Я – дипломированный переводчик – умер от зависти! И это Леша, который и в английском-то в школе особо не был силен!
Двадцать лет в Америке ничего не значат. Масса наших эмигрантов за всю свою жизнь там английский так толком и не освоили. Многие говорят и говорят неплохо, но лишь для единиц он стал сродни русскому – родному. И случай Алексея – это как раз тот случай. Поверьте мне, профессиональному переводчику!
Говорить на языке – одно, писать – это уже дорогого стоит, переводить на язык, даже прозу, не говоря уже о поэзии – это высший класс!
Удивил Леша, по-настоящему удивил! И уровнем языка, и тягой к гуманитарным областям знания, и самой этой новой стороной твоей натуры, которой я до сих пор практически не знал и даже не подозревал в тебе.
Да, век живи… И все равно жизнь будет преподносить тебе все новые и новые подарки и неожиданности.
Дорогой Алексей, поздравляю тебя с дебютом на нашем сайте и желаю новых творческих успехов!»
оригинал (народная) |
перевод Алексея Алаева |
ОКРАСИЛСЯ МЕСЯЦ БАГРЯНЦЕМ
Окрасился месяц багрянцем Я еду кататься охотно Ты правишь в открытое море Нельзя, почему ж дорогой мой |
THE CRESCENT IS SHADED IN CRIMSON
The Crescent is shaded in crimson I travel by boat with pleasure At least we are here together We couldn’t, why then did you do it? |
Я тоже в школе не был силен в английском, поэтому о качестве перевода судить не смею и полностью доверюсь мнению нашего ‘профессионального переводчика’ (без кавычек).
Поддержу любые творческие действия наших старых друзей и в будущем.
Алексей, а наоборот сможешь, а то в Аудиотеке такие жуткие переводы, просто стыдно…
Не без ложной скромности замечу, что перевод названия (и соответственно первой строки) сделан не без моей помощи (первый вариант перевода был менее точен).
Изучая Лешино творчество, наткнулся на крайне интересную версию происхождения этого стихотворения. По этой версии оригинал был написан на немецком языке Адельбертом де Шамиссо в 1828 году, стихотворение называлось «Nachtliche Fahrt» («Ночная прогулка»). Вскоре появился русский перевод неизвестного автора, который вскоре стал знаменит как народная русская песня.
Между прочим Алексей перевел только первые 4 куплета, где же остальные 4?
Оригинал:
In Purpur pranget der Abend,
Der Landwind hebet schon an;
Zur Lustfahrt ladet der Fischer
Dich, Madchen, in seinen Kahn. —
«Noch hei?er begehr’ ich, selbander
Mit dir zu fahren, als du.
Gib voll das Segel dem Winde!
Es kommt, zu steuern, mir zu.» —
Du steuerst zu kuhn, o Madchen,
Hinaus in das offene Meer;
Du trauest dem leichten Fahrzeug
Bei hohen Wellen zu sehr. —
«Mi?trauen sollt’ ich dem Fahrzeug?
Ich habe dazu nicht Grund,
Die einst ich deiner Treue
Getrauet in boser Stund’.» —
Unsinnige, wende das Ruder!
Du bringest uns beide in Not;
Schon treiben der Wind und die Wellen
Ihr Spiel mit dem schwachen Boot.
«La? treiben den Wind und die Wellen
Mit diesen Brettern ihr Spiel!
Hinweg mit Rudern und Segel,
Hinweg! ich bin am Ziel.»
Wie du mich einst, so hab’ ich
Dich heut zu verderben beruckt;
Mach’ Frieden mit dem Himmel;
Denn, siehe, der Dolch ist gezuckt!
«Du zitterst, verworfner Betruger,
Vor dieses Messers Schein?
Verratene Treue schneidet
Noch scharfer ins Herz hinein.
«Und manche betrogene Buhle
Harmt stille zu Tode sich;
Ich wei? nur, mich rachend, zu sterben.
Weh uber dich und mich!» —
Der Jungling rang die Hande,
Der eigenen Schuld bewu?t;
Sie stie? den Dolch in das Herz ihm
Und dann in die eigene Brust.
Es trieb ein Wrack an das Ufer
Bei wiederkehrender Flut:
Es lagen darauf zwei Leichen,
Gebadet in ihrem Blut.
Где-где — ленится, наверно…
Или про то, что «короче, все умерли» не захотел американцев расстраивать.
Перевод ограничился «официальными» куплетами песни, которые обычно исполняются. Андрей сделал попытку перевести последний «неофициальный» куплет:
Всю ночь волновалося море,
Кипела морская волна,
А утром качались на волнах
Лишь щепки того челнока.
Отредактировав перевод Андрея у нас получилось вот так:
The sea was like hell till the morning,
The wind blew like never before.
Remains of unfortunate boat
Were laying in piece on the shore.
Благодаря моей инициативе Алексей Алаев сделал перевод последнего куплета, чтобы американцам стало понятно, чем обычно в России все кончается. Первоначальный вариант перевода был сделан мной, после критики и алексеевской переработки получилось следующее (от меня осталась третья строка):
The sea was a hell till the morning
The wind blew like never before
Remains of unfortunate boat
Were laying in piece on the shore
Думается Жанна Бичевская спела бы и не поперхнулась