1.
После совместной прогулки три не очень молодые женщины обедали в кафе, болтали и немного жаловались друг другу на своих мужей. Они могли себе это позволить, во-первых, так как каждая прожила со своим последним мужем более тридцати лет, их дети сами уже были родителями, и, во-вторых, женщины дружили на протяжении всей своей сознательной жизни. Никаких новых тайн друг другу они не открывали, вся их критика спутников была ожидаема и знакома.
Одна из них была врачом-терапевтом, вторая – искусствоведом, третья- преподавателем в гуманитарном институте. Врач, Вера была самой стройной, высокой, стильно одетой брюнеткой с серыми глазами. Она носила туфли на высоких каблуках, темные солнцезащитные очки. Яркий макияж не делал лицо ее моложе, наоборот подчеркивал солидный возраст, от которого уже было трудно спрятаться. Ни яркая косынка, ни броская модная сумка, ни обтягивающие брюки – ничего не могло скрыть надвигающийся пенсионный возраст. Тем не менее, про таких женщин говорят, что годы их не берут…
Не берут, так не берут…
Надежда, полная крашеная блондинка с голубыми глазами, дама с высокой полной грудью, всем своим видом доказывала, что именно только она всех в состоянии научить жизни. Ее твидовый костюм классического покроя на все времена, ортопедическая правильная обувь «для тех, кто уже умер», блузка с жабо и камеей, безымянные пальцы, унизанные кольцами с огромными фиолетовыми полудрагоценными камнями – все это должно было демонстрировать мощь постсоветского высшего образования.
А вот Любовь, проработавшая всю жизнь в музее среди шедевров мирового искусства, не пыталась подчеркивать свой возраст нарядами и косметикой. Она предпочитала натуральность. Бог наградил ее благородной черно-белой эффектной сединой, густыми волосами, короткая стрижка делала ее очаровательной. Ее фигура не поменялась за все долгие годы, она по-прежнему была изящной женщиной, но не сухой. Ее карие глаза в длинных черных ресницах были главным украшением лица, тем, что сразу притягивало людей, а спокойный взгляд, милая улыбка, неброские наряды делали это притяжение доступным.
Женщины дружили со школы, они любили и принимали друг друга такими, какими они являлись, со всеми недостатками и достоинствами. Что и говорить – Вера, Надежда, Любовь…
Вера первой решила изменить тон встречи:
-Девчонки! Все эти ваши жалобы мы уже с вами тысячу раз жевали. Давайте поговорим еще о чем-то сокровенном, новом для каждой из нас. Хочется интриги, секретиков. В кои веки можем открыться друг перед другом. Я готова быть первой.
Надежда строго посмотрела на самую легкомысленную подругу:
— Ой, ой! Неужели новый поклонник? Тебе скоро пора будет подбирать жениха внучке, а у тебя в голове опять мужчины. Ни пандемия, ни размер пенсии тебя не останавливают. Ну давай, выкладывай! Кто это? Надо было с этого начинать, а потом бы уже жаловалась на своего Вадика.
Вера кокетливо добавила:
-Сейчас очень модно сопровождать встречи с друзьями ролевыми играми. Надь, ты же у нас всегда с молодежью, ты все это прекрасно знаешь. Я предлагаю вот такую игру. Девочки! Мы только что осудили своих мужей, наговорили, бог знает чего… А теперь, пусть каждая из нас расскажет один случай из своей жизни, который окончательно убедил бы всех нас продолжить жить со своими мужьями. Наденька, Любочка, как вам, слабО такое откровение?
Люба посмотрела на Веру, улыбнулась и добавила:
— Все рассказы должны быть короткими и исторически укладываться в последние пять лет.
Надежда окинула подруг взглядом строгого преподавателя, надела свои очки:
— Вот, какие же вы, старые дуры! Ну ладно… Период старческих маразматических воспоминаний надо продлить на пятнадцать лет без указания дат и в расчете на вашу богатую фантазию. Это мое условие. И еще одно – никого не перебивать, вопросы не задавать, а потом, забыть все рассказанное навсегда. А так как у вас истории явно длиннее, чем у меня, предлагаю заказать горячее, еще чайничек вашего модного имбирно-облепихового чая, десерт, кофе. А я, пока вы будете откровенничать, напрягусь и вспомню что-нибудь «бомбическое» из жизни скромного рядового преподавателя. Женщины так и сделали.

2.
Первой, что было вполне естественно, вызвалась открываться Вера.
— Хорошо, пятнадцать лет разбег, пусть будет пятнадцать. Вадика моего вы прекрасно знаете, он известный доктор, самовлюбленный, амбициозный и тщеславный. Что это значит? Это значит, что кроме своей карьеры, книг, написанных совместно со своими аспирантами и аспирантками, званий и статуса его ничего не интересует. Ни я, ни сын, ни внуки. Когда-то он меня очень любил, возможно, что и сейчас, но уже по-другому, как свою собственность. Я ему стольким помогла в карьере, но не будем об этом, то все в прошлом. В нем уживаются сразу несколько человек.
Первый человек– «великий» ученый, хирург, обожаемый молодежью. Он моя гордость.
Второй человек– «гений» со своими заслуженными «небольшими слабостями» — молодые поклонницы, возможно, что любовницы (надо со всем этим мириться), модные наряды и аксессуары, изысканные блюда и марочные дорогие вина, эксклюзивный отдых после международных форумов. Очень редко я принимаю участие на этих праздниках жизни. И этот второй человек – моя большая печаль.
Третий– только для меня и для внутрисемейного использования. Этого человека можно сравнить с равнодушным красивым декоративным павлином. Вадим размеренно ходит по уютному дому и саду, расправив свой прекрасный хвост, медленно поворачивая голову то влево, то вправо, не замечая на самом деле ничего, выдавливает с трудом из себя мелкие советы и указания по ведению мною медицинской практики, по выживанию семьи. Он все время что-то анализирует, обдумывает глобальные проблемы, он созерцает мир, ему на все мелкое и на всех домашних наплевать. Его масштаб велик! Он главная птица, созданная природой. Денег он не жалеет, но только на то, что работает на его имидж, а остальные траты –вызывают у него большие вопросы. Красавец павлин украшает дом и сад, мою жизнь. Что и говорить, с ним я живу в шикарных декорациях.
Так вот, в таком-то году, когда еще не было мобильных телефонов, я случайно навестила его на работе. Мне сообщили, что внезапно умер его родственник. Я решила немедленно его известить об этом несчастье, дозвониться до него было невозможно, на машине я приехала к нему в институт.
Был конец рабочего дня. Как ни странно, секретарь сидела на месте, разбираясь с какими-то документами, а телефонная трубка лежала рядом на ее столе, а не на месте. Я спросила, где Вадим Ильич, она как-то лукаво на меня посмотрела и сказала, что он в данное время на приеме в таком-то кабинете. Я подошла к дверям этого кабинета, никого рядом в коридоре не было, пустой ряд стульев. Я постучалась, раздался женский смех и над дверью сразу же высветилась надпись «идет прием». Я прислушалась. Все сразу стало очевидным, там занимались сексом прямо на рабочем месте. Я не стала ждать окончания утех, вернулась к секретарю и попросила передать Вадиму печальную новость. Секретарь на меня посмотрела точно с той же лукавой улыбкой.
Я давно подозревала, что он может изменять мне, но то, что об этом знают все сотрудники его института, этого я не знала. Все они часто бывали у нас дома, всегда улыбались мне, пили за наше семейное счастье, не моргнув глазом, жены их всегда сюсюкались со мной. Неприятное ощущение пошлости сдавило меня.
Мне стало очень обидно и уж совсем не по себе. Было не сложно выяснить, что Вадик развлекался с женой своего любимого ученика, последователя, соавтора и ассистента, Гарика – отъявленного карьериста. Такие прихвостни обязательно добиваются всего. Я даже думаю, что жену свою он подложил в угоду Вадику. Гарик слишком часто захаживал к нам и всегда очень расхваливал жену. Вадик внимательно его слушал, снисходительно кивал, по-дружески улыбался. А Гарик, его самый любимый и надежный ассистент, всегда жаждал занять место Вадима. Я решила ему рассказать о нашем с ним совместном «горе». Вы думаете это имело какое-то значение для него? НИКАКОГО! Такому человеку как Гарик не свойственны любовь, ревность и любые другие эмоции. Он только возненавидел меня как человека, знающего больше, чем положено.
Но я же врач, моя задача лечить людей, в том числе и себя. Вот я придумала терапию. Сейчас я вас девочки очень удивлю. Я позвонила нашему приятелю, который тогда был весьма популярным актером. Он когда-то в юности был в меня влюблен. Мы встретились с ним как верные друзья. Назовем его Петром.
-Петь, представляешь, в нашей семье – трещина! Я должна ее залечить. Помоги мне. Я кое-что придумала, вот посмотри, это мой рецепт.
Я протянула ему сценарий моей, что греха таить, мести мужу. Петр прочитал пару страниц и согласился. Он артистически произнес:
-Я готов участвовать в этом трагифарсе. Только сама не переиграй меня. А то я очень гордый и должен быть на сцене главным.
И мы вдвоем начали разыгрывать эту трагикомедию. Петя по комплекции был точно таким, как Вадик. Высокий, стройный, брюнет. Даже размер обуви один и тот же. Я вытащила из его гардеробной любимый летний костюм, пару сорочек, галстуки, три любимых легких свитера, летнюю шляпу, три пары обуви и часы. Все эти вещи я показала владельцу магазина итальянской одежды, где они были куплены. А через пару дней он предоставил мне точно такой же набор. Я сказала директору, что это для известного актера Петра, для съемок в сериале. Директор был польщен. Мы договорились о том, что я через две недели верну эти вещи целыми и невредимыми и заплачу ему за прокат небольшую сумму. Купить пришлось только часы.
Лето было в разгаре. Прекрасная погода, все цветет, тепло, а настроение у меня «так себе». Наконец, я получила комплект одежды и обувь, отдала все это Петру. Он померил и сказал, что все сидит на нем как влитое.
Я тайком узнала, что бывший пациент Вадима пригласил его в знак благодарности на свой концерт. Я посмотрела на места в концертном зале, конечно, это был первый ряд партера для VIP. Муж мне ничего не сказал, а значит, он собирался взять с собой молодую любовницу. Не буду говорить вам как, но я достала на этот концерт два билета рядом с местами Вадика. Утром он надел свой любимый костюм, галстук, сказал, что будет поздно, сложная операция, что он обязан следить за состоянием прооперированного больного. Я его пожалела на словах, поохала и поахала.
Вечером мы оказались сидящими рядом, два известных человека, мужчины, одетые как близнецы, две женщины, одна с огромным букетом цветов в вечернем платье, с укладкой, в бриллиантах (это я), а другая в джинсах и свитере (это она). Мужчины сидели рядом. Смотреть на эту умору было невозможно. В антракте я вежливо поприветствовала Вадика, выразила удивление и спросила о состоянии тяжелобольного пациента. Вадик ответил, что все у больного в порядке и представил мне свою девушку, сказав, что это его медсестра, что сегодня она ему особенно помогала.
-Представляешь, Верочка! В конце дня пригласили на концерт, мы быстро собрались и пришли, надо же как-то стресс снимать. Кстати, Нина- жена Гарика. Тоже с нами работает, все мы пашем в одном цеху. Ниночка! А это моя жена, Верочка, вот, случайно встретились, а с товарищем артистом я не знаком.
— Вадик! Это же мой старинный друг, Петр, мы с ним часто ходим в театр и на концерты, когда у тебя дежурства и тяжелые больные.
— Ты мне раньше никогда о Петре не говорила. Рад с вами познакомиться.
Далее началась самодеятельная программа Пети. Вдруг выскочил мужчина, который оказался телевизионным режиссером, осуществляющим видеозапись этого концерта и попросил нас встать вместе: Вадик, я с цветами, Петя. Девушку в джинсах он попросил отойти подальше, чтобы не портить съемку. Так мы и попали в эфир, я с цветами и с «близнецами». Я после выступления музыкантов подарила виновнику торжества, скрипачу, букет и улизнула с Петром, оставив Вадима в полном недоумении. Домой мы вернулись почти одновременно. Я как ни в чем не бывало предложила съесть салатик, выпить чаю. Вадик смотрел на меня с большим удивлением, но молчал, ничего не спрашивал.
-Вадик! В субботу у нас намечается праздник, годовщина нашей свадьбы. Давай пригласим друзей и коллег. Ты не против?
-Верочка! Хорошо, что ты напомнила, я совсем закрутился, забыл о нашем празднике. Давай отпразднуем, конечно, я — за. Организовывай, дорогая.
Я пригласила человек тридцать, главным образом, коллег Вадима. Погода была прекрасная, гости приехали, расположились за столом, накрытым в саду на свежем воздухе. Все обсуждали казус на концерте, нашу троицу показывали весь день по телевидению во всех новостных программах.
Вадим был в джинсах и в любимом голубом летнем свитере. На голову он надел свою эффектную летнюю шляпу, которая очень ему шла. И вот, на пороге появляется Петр, точно в таком же свитере, джинсах, в такой же, как у Вадика, паре обуви, а главное – на его голове точно такая же шляпа. Это была уже моя арт подготовка. Красавец опять притащил мне огромный букет ярких роз. Я познакомила всех с Петром, представлять его было не нужно, так как всем он был знаком как артист.
Мы сели таким образом, что Вадик и Петр оказались опять рядом, опять два близнеца. Вадик снял свою шляпу, Петр повторил его действия. Друзья и коллеги не могли скрыть слез от смеха. Я делала вид, что ничего не происходит. После первого тоста Петр встал и попросил разрешения у публики в стихотворной форме выразить свое поздравление. Он читал стихи о любви к женщинам, о семейном счастье, о дружбе с таким вдохновением, так талантливо, что никто не мог его прервать в течение получаса, наконец, он сам произнес тост во имя нашей долгой и счастливой жизни. Аплодисменты не смолкали минут пять. Гости, однако, присматривались к одинаковым часам на руках «близнецов». Вадик явно нервничал, с завистью смотрел на Петра, которому доставалась вся слава. Тем временем, все гости выдохнули, расслабились и начали срочно есть, боясь, что концерт будет продолжен.
Вадик извинился, сказал, что ему жарковато, и побежал сменить свитер, чтобы не выглядеть смешным. И Петр тоже через пару минут извинился, встал из-за стола, взял свою шляпу и пошел к своей машине, сказав, что за сюрпризом.
Вадик переоделся мгновенно, сменив голубой свитер на бежевый. Довольный собой он сел за стол и стал развлекать гостей. Помощники по дому в этот момент заменяли тарелки с закусками на блюда с горячими яствами. Гости вальяжно курили и выпивали. Вадик успокоился, опять надел шляпу и закурил сигару.
Я подготовилась к такому повороту, тихо встала и побежала к машине Петра. Дав ему соответствующие инструкции, я заняла место хозяйки. Через пять минут показался Петр в бежевом свитере и шляпе. Он как раз затянулся сигарой той же марки, что была у Вадима. В руке у него был пакет.
Он сел на свое место, а у гостей случилась истерика. Петр сделал вид, что ничего не произошло и вытащил из пакета книгу стихов Иосифа Бродского, которую принес нам в подарок. Гости немедленно потянулись к горячим блюдам, опасаясь, что стихи Бродского будут звучать еще час.
Но Петр и не собирался читать стихи. Он ходил по саду точно так, как ходит Вадик, он его пародировал, но как… Я еле сдерживала свои эмоции. Через несколько минут, умирая от смеха, гости продолжили дружественный обед, но смотреть на пару в шляпах без слез никто не мог.
Мы с Вадиком провожали наших гостей. Когда к Вадику подошел Петр, несколько врачей, наших друзей, схватились за сердце. Вадик торжественно произнес:
-Петр! Мы очень рады вас видеть у нас дома, ждем вас еще, с вами было очень весело.
-Вадим и Верочка! Я с огромным удовольствием провел этот вечер с вами. До встречи!
Так прошел наш праздник.
Мы встретились с Петром через неделю в кафе.
— Ну как терапия? Помогло? Постельных сцен не будет?
— Нет, Петенька! Я считаю, что моя рана зарубцевалась без секса на стороне.Очень классно сработано, спасибо огромное.
-Ну, Верочка! «Спасибо» на хлеб не намажешь. Очень жаль, постельные сцены – двойной ценник. С тебя тысяча баксов, шмотки и часы я себе оставляю, думаю, что это не большая жертва с твоей стороны, семейное счастье безусловно дороже.
Я была поражена не тем, что он попросил у меня деньги за свою помощь, а как он их попросил.
На следующий день я отдала ему долг, заплатила за шмотки в магазине и успокоилась.
Мне показалось, что Вадим сделал выводы. Он стал смотреть на меня другими глазами, а потом и совсем успокоился, только ворчит сейчас по-стариковски. Пусть мой красавец павлин спокойно пасется, обдумывает новые методы оперирования, расправляет свой хвост, ворчит, он – лучший, он выиграл. Все ему прощаю.
3.
Любочка, давай теперь ты, вперед! Люба вздохнула и начала свой рассказ.
— У меня нет таких возможностей нанимать артистов. У меня все намного проще.
Раз уж Верочка поделилась своими секретами жизни с Вадиком, то я вам тоже кое-что расскажу про свой секрет. Это теперь Вениамин – известный консультант по истории живописи, не успевает оказывать свои услуги по всему свету, у нас только сейчас появились деньги, а тогда в таком-то году Венечка, мой писатель, все время изучал, копался в жизни художников-передвижников,особенно в тот период он застрял на Константине Маковском. Судьба Маковского действительно любопытна и трагична. Он был необычайно талантлив, успешен, востребован, состоятелен, большой любитель женщин, отец девяти детей от разных жен, известный коллекционер русской старины. Много любил, был всеми обожаем, трагически погиб. Но жить с Венечкой и Маковским каждый день на протяжении многих лет было очень сложно. Я наизусть знаю все его картины. Веня, сидя за столом, в библиотеках и в музеях совсем ленился ходить, безумно поправился, был жутким занудой,он ничего другого не замечал, пятнадцать лет тому назад в его голове жил только художник Маковский.
Дочь училась, я работала, мы встречались только за ужином. Квартиру необходимо было ремонтировать, все окончательно рушилось, вышло из строя. Обсуждать простые темы быта с Венечкой было невозможно. Он, умоляюще закатывая глаза, театрально произносил:
-Неужели вы, извините меня за грубость, две курицы, не понимаете, где я и где ваш ремонт санузла, где я и где ваши обои, смесители, кафель и прочее. Мне ничего этого не надо. Делайте, что хотите, дайте мне спокойно жить и работать. Я обязан завершить этот труд, столь значимый для истории России. Оставьте мне два квадратных метра, стол, стул, бумагу, несколько книг и настольную лампу, я должен писать! Спать я готов как собака на полу на простой циновке.
Мы с Катюшей в конце концов плюнули на все, я взяла кредит, начался ремонт в нашей квартире. Веня ночью валялся в коридоре, как и мечтал, не обращая внимания на разруху. А нас на пару месяцев приютила моя сестра. Она предоставила мне весь свой необъятный гардероб модной одежды. Каждое утро, надев новый наряд, я гордо шла на работу в музей. Я почувствовала себя свободной независимой женщиной, не надо было ни готовить, ни стирать, ни убирать, у меня появилось столько свободного времени. Мы с Катюшей ходили в театры и кино. А старшая сестра с мужем были рады помочь нам.
И вот, в один из таких прекрасных летних дней мне позвонил мой старый знакомый, назовем его Иваном, к тому времени он, как оказалось, был увлечен скульптурой. Зная меня давно, он привел свою группу в наш музей, чтобы его ученики прониклись духом конца девятнадцатого – начала двадцатого веков. Все они готовились к весенним экзаменам. Они смотрели картины, скульптуры, слушали музыку, читали книги. Иван был уверен, что это им поможет. Из пятнадцати заявленных экскурсантов пришло только пятеро.
Иван выглядел прекрасно, высокий стройный брюнет с густой черной шевелюрой и коротенькой модной бородкой. Одет он был странно, неожиданно шикарно, как артист перед выступлением на сцене. Скульпторы и художники, как и многие творческие личности так обычно не одеваются, они предпочитают либо эпатажную одежду, либо совсем демократически простую. На Иване красовался шикарный строгий костюм, дорогая обувь, аксессуары. И все это свидетельствовало о его востребованности. Я очень старалась, специально подготовилась по тематике скульптуры того периода, потом по их запросу рассказала им о передвижниках, очень пригодились и мои глубокие познания о бедном Маковском.
Однако, было обидно, что пришло мало человек, и Иван, чтобы как-то исправить эту ситуацию, пригласил меня прогуляться с ним где-нибудь в центре, выпить кофе на свежем воздухе. Он был неотразим, я не могла ему отказать.
Так внезапно начался наш роман. Он приглашал меня на новые выставки и на прогулки. Сначала мы болтали с ним без умолку о выставках, о лете, о природе, о чем-то немногом из личной жизни, вспоминали юность. Кафе и рестораны он не очень любил, говорил, что ему жаль время тратить на городскую еду.
Я поинтересовалась, что это вдруг его потянуло на скульптуру и каким проектом он сейчас занят.
-Я, Любочка, еще недавно успешно служил в театре, но, понимаешь, произошел казус, я поругался с руководством. Я, если ты помнишь, был более-менее успешным артистом, меня даже в сериалы приглашали на кастинг на главные роли, но денег в стране не было, гонорары обещали копеечные. Я решил, что пора качать в театре свои права, пришел к главному режиссеру поговорить о ролях, а он, оказывается был у властей не в милости, сам «на бобах», он разозлился на меня. Я и остался без работы. Стал перебиваться различными халтурами, друзья помогали, но халтура у артистов — то она есть, то ее нет. Видишь – я отлично приоделся на последней.
Люди на глазах богатеют. Мне тоже надо было как-то выживать. А значит нужна была новая идея. Вот сижу я как-то в парке Горького без работы, без денег, смотрю на цветочки на клумбах и вдруг, бинго! Мне представилось, что около каждой клумбы можно поставить статую, как в Питере в Летнем саду, но не античных героев, полководцев и голых баб, а наших простых граждан — современных рабочих, летчиков, космонавтов, ученых в очках с книгами, баб- колхозниц и городских женщин с детьми. Аллеи у нас в парке бесконечны. Сейчас надо быть ближе как к власти, так и к народу. Сейчас, когда мы все уже почти встали с колен, надо обретать самость, надо идти своим путем в будущее, всем показать, кто мы, русские люди, есть на самом деле, надо воспитывать в молодежи гордость, силу, любовь всего нашего, ценить российскую историю. Надо воспитывать воинов-патриотов, чтобы всем этим геям в Европе и в Америке показать, кто мы.
Я чуть не упала от его перспектив.
-Помилуй, и кто же мы? Кто будет лепить это новое счастливое человечество?
-Мы – избранные, мы всем этим гадам на Западе покажем. А лепить наших современников будут детки, которых ты видела. Я организовал курсы для детей-подростков, они сами завезли материал и лепят со скоростью звука. А я им подсовываю работы Мухиной, Коненкова. Есть у нас с кого брать пример. У некоторых хорошо получается. Я уже договорился с управлением парка, что они на летний период разместят эти работы и заплатят приличные деньги. Детей похвалят за инициативу, дадут рекомендации для поступления в Институт. Они очень трудолюбивые. Я и сам немного леплю, но миниатюры. Но это – для эстетов. Покажу тебе потом. Следующая работа, которую я задумал, группа солдат, освободивших какое-нибудь село под Москвой. Это будет яма в виде траншеи, там будут лежать пятнадцать убитых солдат с искаженными от боли и ненависти к врагу лицами, а на краю траншеи – старуха, которая подняла руки к небу… Как тебе? Вокруг будут клумбы и никаких деревьев, только цветы.
Он говорил и говорил… От его бесконечного восхваления существующей действительности мне становилось просто дурно.
— Да, большие у тебя, Ванечка, задачи перед человечеством.

Я уже не строила никаких иллюзий, с таким «талантливым» скульптором мне было явно не по пути. Ловко он пытался прогнуться под главные постулаты власти. Однако, Ванечка был красавцем, и наши отношения вяло, но продолжались.
Я даже не пыталась ему рассказывать о мизерных зарплатах работникам музеев, о кредите на ремонт, об очень умном муже, который пишет книги и публикует их на средства из нашего семейного бюджета, о том, что дочь из-за всех сил старается учиться только на отлично, чтобы не платить репетиторам для подготовки к поступлению в МГУ.
Я решила его не разочаровывать – не видит человек проблем, ну и бог с ним. Иван мне все пытался внушить, что в наше время самое главное это принять жизнь какой она является. Необходимо в нее встроиться.
— Посмотри, Любочка! Начало лета, все расцвело, зелено, полно ароматов, какая красивая чудесная молодежь, границы открыты, деньги – дело наживное. Надо благодарить бога за то, что мы свободны, самодостаточны, талантливы и успешны. Я вообще свободен, я не женат и никогда не был женат.
А про себя я думала, я разве успешна? Что моя семья может себе позволить – после выплаты всех долгов за ремонт, отдых с Катюшей в Турции или в Египте. Но Иван был прав в главном, мы здоровы, молоды и уже только поэтому счастливы. Он зомбирован, тщеславен, нищ, он старается выжить, и каждый это делает, как умеет.
Иван подкупал меня своим вниманием, он проникал все глубже и глубже в мою жизнь.
— А зачем такому занятому человеку, как ты, Ванечка, развлекать меня, чем я тебе приглянулась?
Он говорил мне то, что я никогда не слышала от Венечки:
-Любочка, дорогая! Какие у тебя глаза — бездна, я тону в них, как тонко пахнут твои волосы, какая ты женственная, близкая мне духом. Как много я узнал о тебе, о твоей жизни, в высшей степени достойной. Как мне повезло встретиться с тобой. Я тебя так долго ждал.
Он так проникновенно со мной разговаривал, с таким артистическим мастерством, что я ему реально верила. В конце концов, я оказалась женщиной, падкой на комплименты.
И, наконец, секрет открылся. В один из вечеров Иван начал интересоваться моими связями в музее. Я ответила ему, что много лет там работаю, что я на хорошем счету, всю жизнь изучаю искусство.
-Любочка! Я хочу предложить тебе одно небольшое дело. Моя одна ученица увлекается скульптурой, она нигде не училась, она самородок, на мой взгляд талантлива. Ей очень хочется попасть со своими произведениями в круг известных скульпторов, например, на какую-нибудь выставку современного искусства. А ты смогла бы ее продвинуть как искусствовед. Тебе все поверят. Может быть, и твой муж сможет написать о ее творчестве книгу. Мы потом продадим ее работы, а ты будешь в доле. Мы тебе честно отдадим двадцать процентов от их стоимости.
Я обалдела от того, насколько он ничего не понимает в вопросах экспонирования.
-Ваня! А где можно посмотреть ее работы, сколько ей лет?
-Ей девятнадцать лет, она уже в третий раз не поступила во ВГИК, в меня влюбилась и начала лепить. Она лепит ощущения. То, о чем ты так любишь рассказывать. Ее родители ничего об этом не знают, они эгоисты, только откупаются от нее, эти очень богатые люди живут во Франции. Она сейчас больна, я ее вытащил из нехорошей компании и обещал ей, что привезу домой настоящего искусствоведа, а она обещала, что ляжет в больницу. Ее там обязательно вылечат, и тогда я женюсь на ней. Любочка! Поедем ко мне домой, у меня дома несколько ее работ. Ей надо обязательно сказать, что она талант, что впереди ее ждет великолепная карьера. Прошу тебя, просто умоляю. Я сейчас поймаю машину.
Было еще не очень поздно, я решилась поехать с ним посмотреть произведения современной художницы — импрессионистки.
-Иван! Скажи мне, а ты любишь эту девушку? Как же ты со своими взглядами поедешь жить во Францию? Там же одни геи живут.
— Любочка! Если бы ты была свободной, я женился бы на тебе, но ты же замужем. Женюсь на Даше. Во Франции жить тоже можно. Так во всяком случае говорят некоторые мои друзья. Скажу тебе по секрету, что геи есть и у нас.
Мы приехали в девятиэтажку спального района Зюзино. В двухкомнатной квартире творилось что-то невообразимое. Квартира никак не выглядела квартирой нормального мужчины. Кругом была грязь, разор, пахло краской, глиной и чем-то кислым. Я не знала, где можно сесть, чтобы не помять какие-то брошенные мужские и женские шмотки. Иван открыл дверь на кухню, оттуда вырвалось никотиновое облако. Выглянула длинноногая высокая девочка с длинными черными слипшимися волосами, в мужской майке и трусах-стрингах. Я огляделась. В открытом шкафу на вешалках висели в целлофановых пакетах две сорочки, один-единственный костюм, еще два-три свитера лежали на полке. Внизу стояли две коробки с обувью. Остальное белье в скомканном виде валялось по всей квартире. Иван представил девушку.
— Это- Дашенька, скульптор, она временно живет у меня. Но я надеюсь, что, когда я получу гонорар за скульптурную композицию в парке Горького, мы переедем в приличную квартиру. Кроме того, продадим скульптуры Дашеньки.
Да уж, оказывается в творческом мире тоже творится полный ужас. Одна показуха. Он нищий. Все его деньги уходят на эту девочку, с которой он живет и планирует на ней корыстно жениться, морочит ей голову.
— Даша! Я обещал и привез тебе искусствоведа. Покажи специалисту свои лучшие работы.
Даша порылась на балконе и вытащила три разукрашенные статуэтки. Руки девочки в области локтей были перетянуты грязными бинтами. Зрачки ее были расширены. Настоящая наркоманка.
— Вот эта скульптура называется «Мечта», вот эта — «Ласка», вот эта — «Оргазм».
Я посмотрела на эти «шедевры». Это были размалеванные фигурки больного неопытного ребенка, яркие и безвкусные. Что я могла сказать Ивану, который все деньги тратит на наркотики своей возлюбленной.
— Иван! Даша – молодец, ей надо подучиться, у нее все впереди, есть желание, а это самое главное. Давайте вернемся к этому вопросу через год.
Иван! Отправьте меня на такси домой, пожалуйста.
Мы вышли из дома. Говорить было не о чем, он все сам понял. Мне было его очень жаль, а как себя-то жаль. Вот так я вляпалась! Но какая была игра! Увы, the game was over…
Я, молча села в такси, у меня было ощущение, что на мою голову вылили ведро помоев.
Мой муж, Венечка – да он просто чудо, немного занудный, но умный талантливый писатель, он тоже выиграл!
Вот так!
4.
Ну что Наденька? Ты разделалась со своим горячим? Теперь твоя очередь, дорогая.
Надя посмотрела на подруг и произнесла:
-Ну и ну, ничего себе… С верой в любовь мы покончили, что у нас остается? Правильно, только надежда!
Значит секс на стороне вы опускаете, он у вас за скобками, так? Или вы прибережете его для следующего раза? Ладно, ладно, ешь спокойно Любочка, я шучу.
Моя история короткая. Два слова про Валеру. Он у меня звездит на почве своих организационных способностей в строительстве. У него три бригады из Средней Азии. Он может все! Ему доверяют ремонт и строительство очень большие богатые люди. На эти средства мы и живем.
Вечерами он, после ужина, смертельно уставший, дрыхнет на диване под звуки из зомбоящика, это он с понтом смотрит новости. Потом перемещается на кровать, немедленно засыпает, безумный храп сопровождает его всю ночь. В шесть часов ура он встает, выпивает чашку чая с бутербродом и уезжает на свои объекты. Сроки строительства всегда горят, суббот у нас не бывает. Есть воскресенья, когда он пытается помочь мне по хозяйству. Все хорошо, но нет того, что называется — «а поговорить?».
Так вот однажды, как ты Верочка первоначально и хотела, в таком-то году , я поздно возвращалась с работы. Вышла из института, чувствую, что сил нет, подняла руку, чтобы поймать такси. Через какое-то время такси останавливается, я сажусь, говорю водителю адрес, от усталости глаза мои уже почти закрылись.
Водитель ни с того, ни с сего задал мне вопрос:
-Барышня, вам, плохо? Вы устали?
Его голос показался мне знакомым, у преподавателей очень хорошая память на лица и на голос. Я посмотрела на него и … О, боже! Мой старый знакомый. Назовем водителя Николаем.
— Колька! Это ты? Водитель такси? Как же это может быть? Ты же был артистом, как мне казалось.
— Наденька! А я тебя сразу узнал, ты такая же бойкая и смелая. Ходишь одна по ночам. Ты здесь работаешь, в этом институте? Наверное ты замужем, есть дети…
— Да, я замужем, две дочери, доцент. А ты как поживаешь?
-А что я? Я подрабатываю в такси на жизнь, а так – я детский писатель, пишу современные сказки. Знаешь, работа в такси предоставляет на самом деле мне огромное множество сюжетов. Я не литератор, это душа моя просится наружу. Я опубликовал первую книгу.
Ехать мне было недолго, Николай буквально всучил мне свой номер телефона и просил ему позвонить, когда у меня будет свободное время, желательно утром или днем. Я оставила ему деньги на сиденье машины и выскочила.
Выглядел он стареющим «гусаром». Мне его было жаль. Я помнила его шикарным парнем, героем, игравшим главные роли в каких-то проходных фильмах. Я решила позвонить ему, встретится и порасспрашивать его о жизни. Кроме того, он обещал мне показать свою книгу.
Я не стала долго ждать и позвонила ему на следующий день. Он как раз был у меня свободным.
Коля явился ко мне домой точно к 12 часам. Муж и девочки были на работе. Он снял жакет, пошел в ванную комнату вымыть руки, потом попросил меня показать ему нашу квартиру. Я устроила ему экскурсию. Он долго рассматривал разные сувениры, привезенные из европейских и азиатских стран. Очень похвалил меня за полный порядок в доме. Я проводила его на кухню, предложила кофе или чай, попросила рассказать мне о том, как получилось, что он начал писать, почему стал детским писателем, почему он так полюбил сказки.
— Все, Наденька, очень просто. Я начал очень успешную карьеру артиста, был даже узнаваем, но попал во временной провал и упал на самое дно. Безденежье толкнуло меня к новым встречам и новым идеям. Я познакомился с милой девчонкой, бесшабашной красоткой. Она представилась мне полной неудачницей по жизни. Это нас особенно сблизило. Она провалила вступительные экзамены в творческие ВУЗы три года подряд. На самом деле она и не готовилась ни к каким экзаменам, Дашенька думала все в жизни можно брать нахрапом. У ее родителей олигархов денег куры не клюют. Они ее избаловали, сами уехали жить во Францию, а ее оставили одну на выживание в Москве за непослушание и своеволие. Даша на этом настояла. А дальше покатилось… Деньги тратились на ночные клубы, наркотики, на какие-то дрянные вещи. Денег очень скоро стало не хватать, тогда она продала свою квартиру и переехала жить ко мне. У меня начался период катастроф и ужаса. Сначала она возомнила себя скульптором, импрессионистом. Слепила десяток своих ощущений оргазма, конечно, под действием наркотиков. Меня тоже окунула в эту тему, я потратил кучу ее денег, как говорят сейчас, на промоушн ее работ и своих новых идей. Но наше передовое, вполне конъюнктурное творчество, не утвердили. Мы помыкались, помыкались, и я решил, что надо ее вылечить от ЛСД и алкогольной зависимости. Я отправил ее в Казахстан к какому-то местному доктору. Он обещал вернуть ее здоровой.
Ее родители узнали о наших злоключениях, о том, что она наврала им, что учится во ВГИКе, что она продала свою квартиру, что прогуляла все деньги и находится на лечении в Казахстане.
Со мной связался какой-то их охранник, дал мне, извиняюсь за выражение, по морде, сказал, чтобы моей ноги не было рядом с Дашей и чтобы я забыл навсегда о ее существовании.
Я еле оклемался после его «собеседования». Пошел зарабатывать в такси, а в свободное время писать сказки про зверей. За это никто по морде не даст. Но и это оказалось непростым делом. Вот у меня бедные зайцы и утки прячутся от охотников, а на помощь к ним спешит благородный старый медведь. Ему помогает старый лис. Вот так и пошло…
Я тебе принес книжку, которую издал на свои деньги. Это пока дешевое издание, без картинок, но я и ей нашел способ реализации. Я продаю их по воскресеньям в электричке за пятьдесят рублей. Полтинника никому не жалко, товар – бойкий. Я в плюсе. Посмотри …
Николай вручил мне маленькую книжечку с яркой обложкой, страниц на сорок, напечатанную на самой дешевой бумаге в какой-то подвальной типографии. Меня покорило название книги «В лесу жить легче и веселее»…
Ну, а как ты, Наденька живешь? Я смотрю все у тебя в порядке, ты работаешь и путешествуешь. Как я тебя любил в молодости. Ты самая добрая из тех, кого я раньше знал.
Я посмотрела на Николая, мне так его было жаль… Каким же он оказался дураком! Он ведь был когда-то красавцем, ухоженным, самодовольным и амбициозным парнем. Передо мной сидел мужчина в грязном заношенных свитере голубого цвета и джинсах, с потухшим взглядом. Он был по-прежнему стройным высоким и еще даже не седым, но уж очень выглядел жалко.
Я что-то ему рассказала, показала какие-то фотографии, спросила его, в чем он нуждается.
— Можно у тебя по старой дружбе одолжить тысяч сто на новый тираж моих сказок в настоящем издательстве, они должны будут выйти большим тиражом, как у Акунина, с картинками. Я тебе отдам потом долг и твою долю – двадцать процентов от реализации. Знаешь, какое название новой книги? «Верная дружина Царя зверей». Это про благородного медведя и всех обитателей леса. Плохие там- браконьеры из Китая. Разлетится книга «на ура». Вот увидишь.
-Коля, извини меня. Я денег в долг никому не даю, нет у меня такой привычки. Я желаю тебе больших творческих успехов!
-Хорошо, Наденька! Я что-то итак засиделся у тебя, у тебя очень тепло и уютно, столько еще хотелось тебе рассказать… Но встретимся как-нибудь обязательно.
Николай накинул свой жакет и стал меня обнимать и благодарить за гостеприимство. Я его поцеловала из жалости. И, вдруг, он произнес:
-Наденька! А я совсем забыл, а денежку за книжку дашь?
Я дала ему пятьсот рублей, он взял, а я резко захлопнула за ним дверь.
Да, могу точно вам сказать мои дорогие, что мой труженик Валера – идеальный муж Он победил, мне таких собеседников не надо.
И еще. Как же нас всех, таких разных, мог один Ромка так развести, он же Петр, Иван, Николай…
Это удивительное совпадение …
Вера, Надежда и Любовь чокнулись друг с другом бокалами шампанского и дружно рассмеялись…