«Прокол Харум» — одно из самых ранних и самых глубоких музыкальных впечатлений моей жизни. Хотя это и было в далеком уже 70-м, но я фактически как сейчас и буквально физически ощущаю эту пластинку, которая так и называлась «Procol Harum” – 67-го года, по-моему… Я держу ее, как хрустальную вазу, и готов разве что не молиться на нее. А потом ставлю ее на свою старую «Ригонду» и с затаенным дыханием вслушиваюсь в каждый звук и в каждое слово… И с ужасом осознаю, что практически ничего не понимаю, кроме каких-то отдельных слов… И не у кого спросить и негде прочесть… В Век Интернета этого не понять.
Но и тех немногочисленных слов, что я разбираю, достаточно, чтобы понять, что это нечто запредельное, что это где-то за гранью… Наверное, все же недаром «Procol Harum” – это искаженное, недослышанное в разговоре по телефону “Procul Harun”, что на латыни означает нечто «нездешнее», находящееся «за пределами вещей». Философ бы сказал – «вещного мира»…
И я смотрю, я всматриваюсь в иллюстрацию на обложке, и она тоже завораживает меня. Я еще не знаю, что это Бердсли, я и самого-то Бердсли еще не знаю, но магия его линий и резкие границы белого и черного тоже оказывают на меня магическое действие. Не отсюда ли моя любовь к модерну? Не с этого ли момента и не под впечатлением ли мистических текстов, музыки и образов Рейда, Брукера и Бердсли зародилась во мне тяга ко всему мистическому и потустороннему – тому, что предположительно находится за пределами нашего ума и наших ощущений?..
… Прошли годы, и долгое время никто и ничто не напоминало мне об этом моем юношеском мистическом опыте. Кроме, быть может, мелодии, причем даже не Whiter Shade Of Pale, что логично было бы предположить, а как ни странно Salad Days. По какой-то непонятной причине эта мелодия и некоторые слова застряли у меня в памяти и время от времени напоминали о себе.
И вот как-то, уже годах в 90-х, зашел я от нечего делать в музыкальный магазин на Старом Арбате. Рассеянным взглядом прошелся по одной полке, по другой… И на одной из них — ну, и как после этого не верить в знаки и предзнаменования! — увидел знакомую мне картинку… Целая волна теплых и нежных воспоминаний нахлынула на меня… Излишне говорить, что вышел я из магазина уже в компании Брукера и Бердсли, правда, уже в варианте CD, а не 33” long play, как раньше. Самое интересное, что у меня, по-моему, тогда даже CD-проигрывателя не было. Но уже на следующий день он появился.
И с этого момента началось мое Путешествие, мой Magical Tour по «волне моей памяти». Музыка рождала ассоциации, ассоциации вызывали воспоминания, воспоминания возрождали былые чувства и «думы»…
Вот история моего ретроспективного возвращения в страну рока, а вместе с ней и в страну моей молодости. В этой истории множество прекрасных страничек, и со временем в некоторые из них я дам вам заглянуть. Если вам интересно, конечно.
Сейчас же еще два слова о магии слова «Прокол Харум», вернее сказать, Кита Рейда – заштатного автора слов почти все песен группы, который удостоился на Западе звания настоящего, а не только рок-поэта.
Я уже сказал, что даже те немногочисленные слова, что мне удавалось уловить на слух, никак не хотели увязываться в единое целое – смыслы песен так и оставались за пределами моего разумения. Со временем я понял, что это не вопрос слов. И все же даже то немногое, что мне удавалось уловить ипонять, говорило о том, что за дежурными значениями и смыслами стояло нечто куда большее. Скрытые смыслы знакомых слов уводили в какой-то потусторонний мир, далекий от того плоского и двумерного, что окружал меня в то время.
Слова в сочетании с музыкой были как род вуали, что странным образом не отделяла, а, наоборот, приглашала в какую-то другую реальность. И я последовал за ней, и надо сказать, следую по сей день. Мир идеальных вещей, мир Платона – я свято верю в него, я интуитивно ощущаю его… Но это снова другая история.
К словам песен «Прокол Харум» я вернулся уже многие годы спустя, когда тексты песен рок-н-ролльных групп стали доступны. И надо сказать, что в случае «Прокол Харум» я снова испытал подобие шока. То, что я в молодости предполагал и предчувствовал в качестве неподвластного уму, если не просто парадоксального, на деле оказалось еще более сложным и парадоксальным, чем даже в самых смелых моих предположениях. Вновь я почувствовал себя школяром, освоившим лишь самые азы английского языка, но теперь уже не на уровне слов, а на уровне целых строф и даже текстов.
Something Magical – название одной из песен «Прокол Харум». Так вот, магия текстов песен этой группы вновь захватила меня. Эти слова как некие священные мантры повторял я снова и снова под музыку и вслед за Брукером — подобно молящемуся, не очень вникающему и вдумывающемуся в смысл слов, но стремящемуся на каком-то интуитивном уровне почувствовать и пережить нечто большее, чем скрыто за словами и текстами.
Назначением поэзии, музыки… искусства вообще является стремление выразить невыразимое – формы и смыслы идеального и божественного, прозреваемые и предчувствуемые некоторыми счастливчиками, которых Небо сподобило.
Слова, музыка, краски – весь этот нехитрый арсенал медиумов помогает и вместе с тем ограничивает возможности этих последних. Слова – скупы и лживы, музыка – тоже не всегда возносит до небес, краски – бледны… Но мы и не можем претендовать на большее, пока являемся частью этого мира – мира теней. Мы как ребенок ночью в своей постели, которому не спится еще и потому, что за дверью, в мире взрослых, происходит что-то таинственное и непонятное. И от этого – чарующее и завораживающее. Понять невозможно, но можно потихоньку, на цыпочках, подойти к двери и включить свое воображение.
В своих переводах текстов «Прокол Харум» я так и делал и думаю, в чем-то преуспел. Но многое так и осталось за семью печатями.
Вы скажете, что я создал себе прекрасную сказку и заставил себя верить в нее… Я бы и сам так подумал, но тот факт, что музыка «Прокол Харум» живет и не умирает и что ее любят и возвращаются к ней люди, которых я в чем-то ставлю выше себя… заставляет меня поверить в то, что мой идеализм не совсем субъективен, что у него есть и объективные истоки…