Вместо вступления…
Господь и Юля сподобили меня в этот последний год немало порулить по белу свету. Лишь, начиная с марта, умудрился я побывать в Италии, Израиле, а вот теперь еще и Франции, откуда вернулся со своими буквально вчера.
Много и часто путешествовать – это и хорошо, и плохо. Почему хорошо, думаю, никому, кроме Левона, объяснять не надо. Плохо же потому, что впечатлений масса, а вот организовать их – систематизировать, синтезировать и оформить – не остается ни времени, ни особого желания или возможности. Конечно, ведь вот уже и новые на подходе! Прямо несварение какое-то, подобное тому, что имеет место в физиологии с аналогичным названием. И с таким же эффектом – отсутствием эффекта и видимого результата.
Нет, надо как-то с этим бороться, и пока на горизонте не просматривается никаких новых grandi viaggi, надо постараться уложить и донести до вас впечатления об этих чудесных днях. Только в этом случае они способны превратиться в «праздник, который всегда с тобой». Частично я уже начал делать это в своих мартовских материалах, таких как «Все смешалось…» и мои поздравления женщинам по случаю Дня 8 марта. Но лишь частично, очень частично.
Продолжить будет не просто, ведь впечатления как волны – набегают одна на другую, и каждая новая смывает память о той, что была до нее. Слава Богу, сохранились еще какие-никакие записи, но какие-то отрывистые они и несвязные… Ну, да ладно, приступим, помолясь… А раз так, то и начнем со Святой Земли…
Александр Бабков.
Смилуйся, Пресвятая Богородица, вступись…
Храм Благовещения, что в Назарете. К затерянной в недрах его пещерке стекаются толпы и толпы паломников, среди которых множество женщин, молящих о чуде. О чуде зачатия и деторождения, которыми не наградил их Господь. Считается, что Дева Мария в состоянии снять этот навет и тем самым повторить чудо, явленное с Нею самой.
И время от времени чудо это будто бы происходит. И тогда женщина из бесплодной смоковницы превращается в плодоносное дерево. Ее жизнь обретает смысл, а существование – цель.
Мужчины же толкутся здесь, в основном, пустыми зеваками. Кто-то, также из чувства веры в возможность чудесного излечения теперь уже от мужского бесплодия, кто-то — из чувства солидарности с женой… Но в основном — просто так, из любопытства и из чувства долга завзятого туриста.
Тем временем все должно быть иначе. Не в отношении женщин, в отношении мужчин.
Человек приходит в этот мир не просто так. И даже не для получения удовольствий, как принято полагать в последнее время. Нет, человек приходит… Женщина – чтобы дать новую жизнь, мужчина — чтобы придать этой жизни смысл и значение.
Духовное устройство мужчины подобно физиологическому устройству женщины. Все здесь предусмотрено для зарождения внутреннего мира — мира идей, образов и фантазий. Лишь семя, призванное оплодотворить этот мир, должно прийти извне. И оно приходит в виде знаний, опыта — собственного, но в первую очередь — тех мыслей и идей, что уже живут в мире и что были оставлены здесь предшествующими поколениями людей.
Это мощный источник оплодотворения и стимуляции развития внутреннего мира, и в нем присутствует все, точнее было бы сказать – и что в нем только не присутствует! Здесь все — от альфы до омеги, от ада до рая, от дьявола до Христа, и все это способно влиять на формирование и развитие «плода».
Внутренний мир подвержен самым различным воздействиям и не всегда может им противостоять. Он — как сад на семи ветрах. Сам факт рождения еще не гарантирует, что сад этот взойдет и зацветет пышным и здоровым цветом. Mala herba особенно bene crescit – говорили древние, и мало что изменилось с тех пор.
Поэтому здесь как нигде многое зависит от самого человека. Каждый человек – это садовник, бережно ухаживающий за своим садом – своим внутренним миром. Или пренебрегающий этой своей святой обязанностью. Что в последнее время получило особое распространение. А что, людям просто некогда! Они спешат урвать от жизни как можно больше. И понадкусывать то, что осталось…
Преобладание внешнего над внутренним – характернейший признак общества потребления. Внешний мир настолько ярок, разнообразен и привлекателен, что внутренний просто не успевает «завязаться», а если и завязывается, то как запущенный и необрабатываемый сад – не столько цветет, сколько чахнет и умирает. А если и цветет, то – зачастую цветами пагубы и зла: бурьян и репейник плетут здесь свои тенеты, имитируя праздник жизни и плодородия.
Внешне это, возможно, выглядит не так плохо – зелено и вроде бы даже свежо. Как в предместьях Иудейской пустыни, к которой приближаешься от цветущих садов и лесов иерусалимских. Да, чуть реже зелень; да, все чаще, то тут, то там, начинает проглядывать песчаник и глинозем; да, все реже становятся деревца и рощицы… Но земля еще не пуста и не бесплодна, внешне она не утратила способность родить… В том-то и дело, что, к сожалению, чисто «внешне»! Остановись, подойди ближе и ты увидишь: не сочные травы это, способные накормить скот и дать приют страннику, а сплошь — репей да колючка!
Дальше же так и вовсе – одни песчаники и глиноземы. Скалы и песок. Ничто уже не способно родиться на них…
Жены еще худо-бедно не утратили пока способность родить. Не пресекается род человеческий. Напротив, все более многочисленным становится он из года в год и день ото дня. Вопрос – лучше ли?
Но вот в плане рождения новых идей, новых прожектов и новых начинаний, здесь все обстоит куда хуже.
Мужчинам, пришедшим ко Храму Благовещения Пресвятой Богородицы в Назарете, следовало бы не просто так толочься здесь, у святынь, из чувства простой солидарности со своими женами, а истово молиться о чуде идее- и мыслерождения. Сонмам же и сонмам других, с виду вполне благополучных и успешных, следовало бы бросить все свои дела и забавы и стремить свои стопы к этому святому месту, пока не утратило и оно способности творить чудеса….
Саша, в целом твоя мысль понятна и может быть близка многим. Однако бросается в глаза фраза: «Нет, человек приходит… Женщина – чтобы дать новую жизнь, мужчина – чтобы придать этой жизни смысл и значение.» Для меня, как для мужчины, звучит лестно. Однако, не уверен, что все современные женщины согласятся с подобным заявлением.
В этой связи, так и хочется перефразировать диалог из известного кинофильма «Формула любви». Мужчина подходит к женщине и спрашивает: «Женщина, хотите я придам вашей жизни смысл и значение?». Женщина явно проявляет признаки если не заинтересованности, то любопытства, и тогда мужчина продолжает: «Приходите сегодня в полночь на сеновал…».
Левон, не уверен, что этот комментарий следует публиковать. Особенно второй абзац. Саша может очень расстроиться. Но не мог удержаться. Так что — на твоё усмотрение.
Спасибо , Алексей. Сама бы вряд ли решилась: под влиянием скандинавской вольницы мне и в меньших вещах мужской шовинизм чудится. Поэтому стараюсь держать себя в узде. А ваш комментарий мягко, но с блестящим юмором все расставил по местам.
А мне фраза «Женщина – чтобы дать новую жизнь, мужчина – чтобы придать этой жизни смысл и значение» показалась ключевой и достойной быть вписанной в классику лучших афоризмов человечества. Хотя она и не нова. Вспомнилось еще, хотя и не вполне в контексте «Мужчины обнажают свою душу, как женщины тело — постепенно и лишь после упорной борьбы» (Андре Моруа)
Саша, видишь, не я первая начала.
Андрей, оставим без внимания неактуальность афоризма Моруа, но как вам это умозаключение:
«Духовное устройство мужчины подобно физиологическому устройству женщины. Все здесь предусмотрено для зарождения внутреннего мира – мира идей, образов и фантазий. Лишь семя, призванное оплодотворить этот мир, должно прийти извне. И оно приходит в виде знаний, опыта – собственного, но в первую очередь – тех мыслей и идей, что уже живут в мире и что были оставлены здесь предшествующими поколениями людей» ?
К сожалению, я не слишком хорошо знала анатомию обустройства духовного мира мужчины. Но физиология женщины мне некоторым образом знакома, и, насколько мне известно, до самооплодотворения, к счастью, женщина еще не дошла, то есть семя, дающее биологическую жизнь, тоже приходит извне. Или я что-то пропустила?
Мало того, что мне как женщине здесь отказано в способности накапливать и переосмысливать опыт, впечатляться идеями и продуцировать собственные, ах, да что там говорить! — мне просто отказано в возможности обладания внутренним миром, тем самым сведя на нет и суть моего общения с дочерью, и мои профессиональные усилия, человеческие устремления.
Но ведь, если обустройство духовного мира мужчины «подобно физиологическому устройству женщины», то, боюсь, господа мужчины, что вы вступили в известный период, назовем его духопаузой, чтобы не опускаться до натурализма.
Алла! Браво!!! Я не всегда решаюсь критиковать Сашу на страницах блога, но в данном случае, я подписываюсь под всем, что Вы написали.
Уважаемые блоговчане!
Как редактор обеспокоен вашими высказанными «страхами» (у 3-х из 4-х комментаторов) к данному произведению.
Чем это вас так автор запугал?..
Блог создан не столько и не только для архивации созданных произведений, сколько для общения и обсуждения этих любительских, а значит изначально несовершенных творческих продуктов.
Если автор публикует свое произведение (особенно прозаическое, смысловое, особенно c провокационным, вольно-невольно, как видится в данном случае, намеком), то, по всей вероятности, он должен быть готов не только к положительным и восхищенным отзывам, но и к выслушиванию мнений, не совпадающих с авторской позицией, усмотренной оппонентами в конкретном произведении или, что несколько хуже, на основании, уже сложившихся имиджевых представлений об авторе в общем.
Тем более, практически никогда, учитывая общий уровень участников, дискуссии не выходили за рамки благожелательного интеллигентного разговора.
Правда и свобода (внутренняя и внешняя) каждого индивидуума важнее всего!
Как в творческо-созидательном плане, так и восприятии.
Иначе мини-тоталитаризм, угоднический страх и, как следствие НЕПРАВДА.
А там где НЕПРАВДА, там кончается искусство и начинается политиканство и идеология.
А там где НЕПРАВДА, кончается и любовь, и дружба.
А оттуда где НЕПРАВДА, улетают пегасы и уходят музы.
Долой шепотки и сплетни по кухонькам, долой личные переписки!
Долой псевдо-интеллигентские страхи!
Да здравствует неограниченность мнений и технологий их выражения!
Да здравствует Контрапункт, как средство безоглядного самовыражения образованных или стремящихся к познанию свободных, творчески ориентированных людей!
Да здравствует открытость современного мира!
Нууууу, Остапа понесло….
Точно, пауза! Иначе откуда такие перепады и крайности?!
Успокойся, Левон, и редактора в себе успокой! Нет здесь ни угоднического тоталитаризма ни министраха, -ой, извини, запуталась в воинственных терминах!- словом, ничего трагичного и угрожающего. А есть естественное человеческое желание не обидеть, не ранить. И поверь, для духовного развития, о котором здесь так часто говорится, это имеет большее значение, чем метание стрел и молний. Впрочем, это предмет следующего комментария к очерку.
Алла, вероятно, ты по обыкновению, в общем права.
Однако, возможно, не уловила нюанс моего собственного «страха» («желания не обидеть»), который не захотел проявить себя самостоятельно. Солидарность в ощущениях и выразилась сублимативно в призывах к другим, а не к себе (на самом деле, естественно, к себе).
Тем не менее это точно не «метание стрел», а скорее животная защитная реакция самки, защищающей свое детище.
Это детище называется абсолютная свобода творческого самовыражения (и Контрапункт, как инструмент).
«По Фрейду» «ноги» растут из далекого «детства», середины семидесятых, когда я бесконечно просиживал в Исторической библиотеке (что в переулках Китай-Города), прогуливая институтские пары, знакомясь в основном с теорией искусства. Да, конечно, я знал тогда о сюрреализме, но, к примеру о Бретоне и его Манифесте вычитал впервые, именно тогда в тиши этой замечательной открытой библиотеки.
Так вот, неизгладимое впечатление на тогдашнего меня произвело одно из бретоновских определений сюрреализма: «Чистый психический автоматизм, имеющий целью выразить, или устно, или письменно, или любым другим способом, реальное функционирование мысли. Диктовка мысли вне всякого контроля со стороны разума, вне каких бы то ни было эстетических или нравственных соображений».
Особенно «юношу» (меня), выросшего в стране соцреализма поразила мысль об обязательном отсутствии самоконтроля над эстетическими и нравственными установками. Как любую революционную мысль (а это, кстати, 1924-ый год), и эту бретоновскую выдержку можно трактовать сколь угодно разновекторно. Однако применительно к творческому процессу, лично я, по-прежнему, остаюсь приверженцем отцов-теоретиков сюрреализма. Или хочу оставаться, но нравственные категории, в том числе, нескончаемо мешают «абсолютной творческой свободе». Эти внутренние противоречия, каждый (и я) скрывает по-своему, отчасти и путем формирования сложных символических образных конструкций (и это неплохо), отчасти, в том числе и подсознательно.
Во всех случаях, обостренность восприятия не своей «лжи» вполне оправдана.
Возвращаясь, собственно, к теме.
Моя первая реакция на «Богородицу» выразилась в многословный критический по отношению к содержанию и хвалебный к форме комментарий, который я не опубликовал (возможно, позже), отчасти в силу »желания не обидеть», отчасти, когда перестал понимать для кого я это пишу, отчасти и в силу вышесказанного по теории, относящейся в полной мере и к данной работе автора.
Приношу комментаторам свои извинения за Редактора, использовавшего незначительную чужую «оплошность», в качестве предупредительной, доведенной до манифестской пафосности меры борьбы с самим собой…
Этот комментарий- не критика, скорее, размышления . Что само по себе уже должно польстить автору. Оговорюсь сразу, я не религиозна, верующей, в общепринятом смысле, меня назвать трудно, да и с Богом у меня особые отношения. Говорю об этом, чтобы отмести даже небольшие подозрения на исключительную глубину или откровенность свыше всего, чем мне захотелось здесь поделиться.
Словосочетания «внутренний мир» и «духовное развитие» давно стали чуть ли не сакральными. Нас завораживает их магия, и мы давно не задумываемся о смысле, как же!- это же и так ясно. Мы так часто произносим, пишем , читаем о духовном развитии, о внутреннем мире, теперь вот даже анатомический атлас духовного мира составили, правда, только мужского, терзаем вопросами классиков, возводим красивейшие ограды из понатасканных из них цитат, что рано или поздно начинаем верить, что это и есть формирование внутреннего мира и что мы стоим на пути духовного развития. И одна только эта мысль преисполняет нас гордости, наделяет менторской значимостью и заставляет нас забывать о конечной цели этого развития. А действительно, какова она, эта цель? К чему мы стремимся в своем духовном развитии? Или каждый сам для себя это решает? Я очень далека от мысли определять цели, давать советы или каким-то другим образом вторгаться в чужую жизнь, тем более, в духовную.
Я попытаюсь объяснить , что меня царапнуло в очерке и что это я вдруг о духовном. Наверное, это будет наивно и даже банально.
Но помните? «Зачем нужна дорога, если она не ведет в Храм?» Для меня здесь Храм — образ, символ. Символ любви. Не ко всему человечеству, а к каждому человеку и прежде всего к тому, кто рядом, неважно на всю жизнь или на несколько минут. Разве мы не за этим в церковь идем? Не чтобы при-ЧАСТИться? Причаститься любви? Чтобы восполнить ее запасы? Потому что «возлюбить человечество легко, труднее полюбить своего соседа». А мысль о том, что кто-то из любви к человеку, несмотря на все его несовершенство, на его грехи и прегрешения , принес себя в жертву, не может не вызывать ответной волны любви, не только к тому, кто эту жертву принес, но и к тем ради кого была эта жертва.
Ты, Саша, сам-то зачем в Храм пришел? Чтобы увидеть несовершенство человека? Или укрепиться в мысли, что вот у тебя -то все правильно? Чтобы осудить? Наставить на путь истинный? А как же «не возносись!» , а «не суди и не судим будешь?» Одно, Саша, я почувствовала, не за любовью ты туда пришел. И остался ты там слеп, потому что нельзя было не увидеть, что люди, пришедшие в Храм, пришли туда из любви, из желания любить и быть любимыми. Если бы любовь сняла пелену с твоих глаз, то в мужчинах, которые «толкутся … пустыми зеваками» , ты увидел бы истинных мужей, опору своих жен, их поддержку в радости и в горе. Почувствовал бы их любовь, не ко всему человечеству, а к своей семье. Разве этого мало? Как часто мы именно о ближних своих забываем, застив глаза грандиозными, высокими идеями? И тогда ты не стоял бы угрюмым чужаком, осуждающим и человека и общество, не учил бы всех, что делать, чувствуя себя наместником Бога. А вознес бы молитвы Богу за всех, нуждающихся в Его защите и поддержке. И это был бы большой шаг на пути духовного совершенства …. Нет, я не учу, но мне кажется, что все великие истины лежат на поверхности: возлюби ближнего своего, и если хочешь усовершенствовать мир, начни с себя. И уж конечно, не суди, и не судим будешь.
Спешу поделиться с вами некоторыми мыслями на заданную тему.
1 уверен, что женщина может смело обойтись без участия мужчины (во всех отношениях)
2 боюсь что с приоритетом в духовной (как впрочем и в любой другой) деятельности мужского пола, это явный перебор
3 физиология это только физиология, всё остальное только точка зрения
4 думаю, что с кем спать и о чём писать не является гендерной привилегией.
Я не понял сразу по прочтении, но еще и теперь, по прошествии нескольких дней, продолжаю не понимать ряд моментов в ваших, друзья, комментариях на мою в общем-то такую простую и бесхитростную вещь…
Почему очерк критического содержания в адрес мужчин вызвал столь яростное неприятие со стороны женщин? И при этом был, в общем и целом, благоприятно встречен самими мужчинами? Которые, более того, чуть ли не бросились на защиту автора…
Почему столь широкие обобщения должны восприниматься как ущемление достоинств и прав личностей, считающих себя – и не без основания – не ординарными и под общую гребенку не подпадающими?
Почему мы, воспитанные на принципах русской критической литературы 19-го века и вопреки принципам некритической советской литературы 20-го века, должны вдруг отказаться от этих критериев в собственном творчестве? И почему на этом более всего настаивает тот, кто эту литературу и эти принципы лучше всех нас знает и, более того, призван воспитывать в других?
Почему нужно ставить знак равенства между тем, что человек есть, и тем, к чему он стремится или считает в принципе, что нужно стремиться?
Почему нужно ставить знак равенства между автором и его литературным alterego? Между тем, к чему автор призывает, и тем, чем сам он живет или вынужден жить?
Почему мы думаем, что Храм именно там, где нам он видится? А дорога к нему та, что верной представляется нам? Почему не предположить, что есть и другие, возможно, неведомые нам пути, которые ведут к тому же Храму?..
Почему, призывая других не судить, мы тут же сами судим, призывая других не проповедовать – тут же сами проповедуем, призывая не побивать камнями – первыми сами тянемся рукою к камню?..
Почему создается впечатление, что, критикуя других, я выделяю себя из толпы критикуемых, ставлю себя выше нее? Кто как не я сам — тот «турист» и тот «пустой зевака», что стоит в толпе? Я и не скрываю, что пришел в Храм Богородицы, что в Назарете как турист, а не по зову сердца…
Почему и на каком основании мне отказано в чувстве любви к ближнему? Да, спросите меня: «Вы что, не любите народ?» и я, подобно профессору Преображенскому, отвечу с вызовом: «Да, не люблю!» Перестал любить… Но кому и когда я дал повод обвинить себя в нелюбви к ближним своим – родным, близким, друзьям, да и просто знакомым?..
Почему любовь к ближнему ассоциируется у нас с замалчиванием его недостатков и недопущением – не дай бог! – критики в его адрес? Могу ли я, Алла, на основании этого предположить, что ты меня не любишь? Или что вся наша литература не гуманистична? Или что Церковь не человеколюбива? Или что даже сам Господь Бог отвернулся от человека? А что, ведь в Слове Своем он не столько хвалит и славит человека, сколько осуждает и пеняет ему!
Почему ты говоришь, что я остался слеп и в то же время призываешь меня к слепой любви? Какой род слепоты лучше?
Любить всех… Не приоритет ли это в конце концов Бога? И любовь ко всем – не является ли она посягательством на этот приоритет? Не есть ли она сама по себе проявление гордыни и стремления «вознестись»?
Почему, наконец, Любовью может называться только та любовь, что некритична и оправдывает все и вся, в том числе и любую подлость и гнусность, не говоря уже о прочих недостатках, несть им числа, нашего брата (о сестре я так просто боюсь теперь заикаться!), а та, что с элементами критики – это уже не любовь? Можно ли хоть на минуту представить себе мир, в котором царит такая любовь? Наверное, это то, что именуют «Царством Небесным». Но мы ведь пока только в преддверии Его – в «Царстве Земном», в «Царстве Кесаря», и переносить в него принципы жизни небесной было бы, наверно, не правильно.
Царство Небесное – это не данность и даже не средство для обретения Его. Царство Небесное – это в лучшем случае цель и идеал, к сожалению, на земле не достижимые. Как часто в мире подменялись и подменяются эти ключевые понятия!
Это уже третий вариант моего ответа Алле. Не считая «нулевого» — игнорирования. Третий вариант лучше первых двух и, конечно, же «нулевого». Четвертый и пятый, а тем более шестой были бы наверняка лучше третьего. Мы только и делаем, что изо дня в день, на протяжении всей нашей жизни, отвечаем на все эти непростые вопросы, и хотелось бы думать, что каждый последующий ответ лучше предыдущего. Судить же можно будет только по подведению окончательной черты…
Да, вопросы, поднятые Аллой именно такого свойства – извечного и универсального. Ими пригвоздить к стенке или к кресту можно любого. Даже самого святого из нас. Более того, сдается мне, что того, кто более «свят», того-то в первую очередь и проще всего можно было бы пригвоздить…
Но в этом-то, с другой стороны, и слабость этих вопросов – в лоб и простых как гвозди. И не нужно обладать особой изощренностью ума, чтобы уйти от них или обойти их. Нет, сама действительность, сама жизнь, сами те условия, в которые поставил нас Господь, судьба, люди, обстоятельства… крайне, до невозможности сложны и неоднозначны.
Вот почему ни «гвозди», ни меч, по примеру Александра Македонского, не представляются мне достаточным средством для разрешения той головоломки, что поставлена перед нами и имя которой «Жизнь»…
ЛАРЧИК ПРОСТО ОТКРЫВАЛСЯ.
Саша, во-первых, позволь тебя поблагодарить за то, что заставляешь думать и не даешь расслабиться. Это всегда важно, а в нашем возрасте — прекрасная профилактика Альцгеймера. Во-вторых, попытаюсь объяснить то, что сама поняла только что, читая твои вопросы. Думаю, я действительно отнеслась к жанру очерка или эссе так, как привыкла относиться. Видимо, меня задавили законы жанра. Вот вопрос, который на многое мне открыл глаза :
«Почему нужно ставить знак равенства между автором и его литературным alterego?»
По законам жанра, структуробразующим принципом эссе\очерка является именно ведущая роль личности автора. Со времен «Опытов» Монтеня именно воззрения автора — зерно очерка. При этом ты использовал «я», а не «мы», что, наряду с другими деталями дало мне почувствовать из текста, что ты себя исключил из числа падших, но об этом позже.
Еще один жанровый закон очерка — диалогичность. Очерк открывает диалог автора с читателем. Я в этот диалог вступила. Вступила, потому что позиция автора меня глубоко задела, а не царапнула. Не мужским шовинизмом, на него обратила внимание, но не стала бы реагировать. И ты ошибаешься, мой второй комментарий (Казачкову) не несет в себе яростного неприятия, он всего лишь ироничен. Но видимо, я недостаточно хорошо эту иронию выразила, если ты ее не уловил.
Итак, теперь по тексту, чтобы было ясно, почему я увидела то, что увидела.
ИДЕЯ.
Я ведь правильно поняла, ты говоришь о необходимости для современного мужчины более жить духовной жизнью нежели материальной? И ты осуждаешь человечество за то, что живет по законам потребительского общества? И говоришь о падении духовности, сокрушаясь о многочисленности этих несовершенных созданий, людей: «Жены еще худо-бедно не утратили пока способность родить. Не пресекается род человеческий. Напротив, все более многочисленным становится он из года в год и день ото дня. Вопрос – лучше ли?» Вопрос риторический, ответ ясен: человечество стало хуже. Оно стало менее духовным. Видимо, в сопоставлении с любимым тобой Древним Римом. Но вот небольшая подборка (мне было некогда и лень уж слишком этим заниматься):
Гораций , «Сатиры»
….Когда же ты весь разгорелся и если
Есть под рукою рабыня иль отрок, на коих тотчас же
Можешь напасть, ужель предпочтешь ты от похоти лопнуть?
Я не таков: я люблю, что недорого лишь и доступно.
Кроме лица, ничего у матроны никак не увидишь,
Спущена стола до пят, и накинута мантия сверху —
Много всего мешает добраться до сути!
Здесь же все на виду: можешь видеть сквозь косские ткани
Словно нагую; не тоще ль бедро, не кривые ли ноги;
Глазом измеришь весь стан.
Катулл
.. Кто это в силах видеть, в силах вытерпеть,
Коль не развратник, не игрок, не взяточник?
Все у Мамурры, чем владела Галлия
Косматая и дальняя Британния.
Распутный Ромул, долго ль будешь все сносить?
А он теперь, надменный, загордившийся,
По всем постелям вдосталь нагуляется
Невинным голубком, самим Адонисом!
Распутный Ромул, долго ль будешь все сносить?
Ты сам развратник, и игрок, и взяточник.
Не с тем ли, полководец ты единственный,
На острове том был, на крайнем, западном,
Чтоб этот ваш блудящий хрен истасканный
По двести и по триста тысяч клал в мошну?
…. Очи сладостные твои, Ювенций,
Если б только лобзать мне дали вдосталь,
Триста тысяч я раз их целовал бы.
Никогда я себя не счел бы сытым,
Если б даже тесней колосьев тощих
Поднялась поцелуев наших нива.
Как видишь, тоже было о чем посокрушаться…
ТЕМА.
Вот здесь самый большой камень преткновения. Ты в храме среди молящихся о чуде. Ты среди людей, испробовавших наверное все возможное, чтобы обрести ребенка.Только чудо осталось им. О чуде и молятся они всей душой, вложив всю боль свою в свою молитву, всю тоску о материнстве и отцовстве, которого они лишены. И что же ты чувствуешь? Сострадание? Нет. Ты осуждаешь и учишь:
«Мужчинам, пришедшим ко Храму Благовещения Пресвятой Богородицы в Назарете, следовало бы не просто так толочься здесь, у святынь, из чувства простой солидарности со своими женами, а истово молиться о чуде идее- и мыслерождения». То есть, грубо говоря, ты, жена, здесь о ребеночке помолись, а я Бога попрошу пусть меня идеей интересной осенит, чтобы времени не терять.
Саша, извини, но это кощунственно. Вот здесь мы видим по-разному. Для меня, повторюсь, это не «пустая солидарность», это духовность.
ПОЗИЦИЯ АВТОРА.
Прежде всего, императив:
— Тем временем все ДОЛЖНО БЫТЬ иначе.
— СЛЕДОВАЛО БЫ не просто так толочься здесь, у святынь, из чувства простой солидарности со своими женами, а истово молиться о чуде идее- и мыслерождения. Сонмам же и сонмам других, с виду вполне благополучных и успешных, СЛЕДОВАЛО БЫ БРОСИТЬ все свои дела и забавы и стремить свои стопы к этому святому месту, пока не утратило и оно способности творить чудеса….
И почему я почувствовала противопоставление еще острее, помимо первого лица:
-мужчины толкутся (экспрессивно, со знаком минус)
-людям некогда (то есть, им некогда ), местоимения ОНИ, ДРУГИЕ — все это, наряду с поучениями, как надо и как не надо, и вызвало у меня ощущение противопоставления. Ты не включаешь себя в «их» число…
Это мое личное восприятие. Надеюсь, я убедительно все объяснила. Но восприятие — это таинство. Надеюсь, у других читателей твой очерк вызвал более положительные эмоции.
Очередной комментарий и очередной ряд недоуменных вопросов с моей стороны.
В частности, могут ли, должны ли мои вопросы интерпретироваться как утверждение того или иного содержащегося в них тезиса? К примеру, вопрос о знаке равенства, почему он должен однозначно интерпретироваться как утверждение того, что автор и его литературный alter ego не одно и то же? Или наоборот – что одно и то же? А не как желание вопрошающего лишний раз подчеркнуть, насколько все неоднозначно в этом мире, или не как желание заронить в сердце читателя определенные семена сомнения: «А так ли все просто, а так ли все однозначно, как это мне представляется?»
Так же и со всеми остальными «почему». Я сам не знаю окончательных ответов. Во всех своих «писаниях» я лишь делаю определенные предположения. С большей или меньшей степенью убежденности. Я рассуждаю, я размышляю, я лишний раз перепроверяю себя. Отдавая ту или иную вещь в публикацию, я предлагаю и другим поразмыслить вместе со мной о том, что волнует и трогает меня. Ни больше, ни меньше.
При этом, естественно, мне интересна основная тема, основная проблема, ради которой я, собственно говоря, и берусь за перо. По ходу дела затрагиваются и другие, но мне они менее интересны и зачастую мне нужны лишь для того, чтобы более рельефно высветить на их фоне основную или, наоборот, с их помощью подчеркнуть мою основную мысль. Это нормально, это естественно, это обычно.
Каково же мое удивление, когда в центре внимания читателя и последующей дискуссии оказываются не та основная тема, не та основная боль, ради которой все затевалось, а боль периферийная и даже иной раз фантомная!
Да наплевать мне на законы жанра, равно как и на нравы в Древнем Риме и на Светония с Катуллом… В данном конкретном случае. Не очень мне в данном случае интересны и чувства людей бездетных и молящихся о чуде, тем более что таковых я в Храме не увидел, а только слышал о них от гида. В тот момент там были одни туристы – публика в основном любопытствующая и редко когда по-настоящему любопытная.
В другое время и при иных обстоятельствах, возможно, мне это и было бы интересно, но не сегодня. Сегодня у меня в центре внимание другое, и все остальное мне, если и нужно, то лишь для фона и для усиления эффекта! Читатель же упорно выискивает в тексте эти возможно иной раз и спорные моменты и усиленно тычет и тычет мне ими в глаза. А мне вновь и вновь приходится оправдываться.
«Зри в корень» — так и хочется мне сказать вслед за К.Прутковым своему читателю.
Другое дело, если читатель в корень вник и проникся основной мыслью моего текста. Согласился он с нею или не согласился – по этому поводу всегда подискутировать можно, но вот, допустим, согласился и теперь хотел бы дополнительно уточнить мой взгляд и мою точку зрения на другие частности, так или иначе прозвучавшие в тексте. Что ж, милости прошу, всегда только рад. При этом я сохраню за собой право в ином, чем прежде, контексте, скажем, в более широком и независимом, возможно, и пересмотреть с вой взгляд и свое мнение по поводу это «частности».
В этом и только в этом смысле можно говорить о частичном принесении истины в жертву и в некотором смысле искажении ее.
Прошу не судить меня за это слишком строго, делая всегда скидку на «любительство», как любит повторять Левон, и на дилетантизм, мимо которого спокойно не может пройти Алла.
Ну, а на худой конец – просто не читать. Это уже ко всем.
Лукавлю, конечно. Не хотелось бы, чтобы не читали…
Саша, конечно это печально, когда «народ не тот» и все никак не поймет про главную мысль, а цепляется по мелочам. Многократно писал тебе, что в этом виноват все-таки не «народ», а автор, которому не удалось более-менее известными способами донести эту свою главную мысль, отчасти, возможно и оттого, что ему «наплевать и на жанры, и на Древний Рим», ну и, видимо, на сам «народ».
У меня всего два вопроса.
1. Тебе интересно лично мое мнение, если оно не совпадает с твоим (в главном или по отдельным фразам), перефразирую проще — писать или не писать тебе комментарии, вообще (в том числе и по этой дискуссии)?
2. Не мог бы ты, как критик, кратко изложить главную мысль автора «Храма Благовещения…»
Левон, я пишу не для народа, в том смысле, что знаю, что не могу, да и не хочу всем понравиться и всем угодить. Я пишу, во-первых, для себя, во-вторых, для своего читателя, которого должно еще найти и который исчисляется, быть может, единицами, и, в-третьих, для всех близких мне людей в надежде, что хоть чуточку смогу их изменить и приобщить к своим ценностям, а нет – так хотя бы побудить к собственной мыслительной и творческой активности.
Из этого ты можешь сделать вывод, что на первый твой вопрос ответ положительный. Мне интересно мнение всех вас, но в первую очередь по существу вопроса, а не по отдельным частностям, которым я сам не придаю большого значения. Не хочется размениваться на частности, когда так много нужно еще сказать по существу.
В том же что касается основной идеи очерка, то это сетования автора по поводу утраты мужчинами своего лидирующего положения в обществе, своего мужского начала, своей творческой активности.
Что бы ни говорила Алла, но роль мужчины в развитии общества на протяжении всей его истории невозможно переоценить. Она не сопоставима с ролью женщины практически во всех сферах деятельности: от философии до политики, от науки до искусства и от техники до экономики. И не только в силу того, что женщина все это время была угнетена, хотя этого тоже нельзя сбрасывать со счетов. Скорее всего, здесь дело в природных факторах и предопределенностях. Сила и красота, мужество и доброта, интеллект и грация, напор и податливость, творческая энергия и любовь… Это ведь так здорово, когда у каждого своя роль и свое предназначение, когда есть подразделение ролей и обязанностей! Мужчина и женщина это те две части, что создают целое. И целое это способно противостоять любым напастям, даже таким как гнев Господень! Как хорошо об этом сказано у Аллы в одной из ее зарисовок из Италии!
Более того, эти два начала способны дать жизнь третьему, в чем зарок продолжения рода в мире и истории.
Зачем одним становиться другими? Зачем нарушать гармонию и изначально установленный порядок вещей? Зачем утрачивать свои основные гендерные признаки? Зачем сдавать позиции и отказываться от своего предназначения?
Неужели процесс зашел так далеко, что теперь приходиться полагаться только на Небо и просить богов о сохранении статус-кво? Это, конечно, с моей стороны гипербола, но Алла не даст соврать – в литературе она имеет право на существование. На деле я призываю мужчин не столько молить Богородицу, сколько вспомнить о своем долге и последовать ему. Естественно, что это призыв и к самому себе…
Ну, народ-то у меня в кавычках…
Про «во-первых» это понятно, но все-таки ты публикуешься,
про «во-вторых» понятно более-менее,
а вот про «в-третьих» не очень: зачем ты теплишь надежду «изменить и приобщить к своим ценностям», к примеру, меня, Кулагина?
Ты так уверен в своих ценностях («я еще в развитии» — твои слова) или полагаешь, что «наши ценности» совсем негодны или их нет вообще.
Не хочешь размениваться на частности — не разменивайся, опускай их, а то видишь до чего любовь к «красному словцу» приводит, к непониманию некоторыми твоими постоянными читателями главного, а мне кажется, что эти читатели самое ценное, что у тебя есть (помимо глубокого внутреннего мира, конечно).
Спасибо за разьяснения по поводу главной мысли очерка. Даже не буду подробно обьяснять почему категорически не согласен.
Коротко.
Не будь женщин (с любыми их ролями), не было бы и твоих гениальных мужчин.
Твое отношение к науке известно, но может тебе будет интересно узнать, что гендерные роли заложены генетически…
Про социальные (бытовые, сексуальные…) неравенства, сам написал.
Тем уважительней преодоление этих барьеров отдельными выдающимися особями, перечислять не хватит места (конечно, меньше мужчин).
Ради развлечения.
Недавно посмотрел передачу про новую гипотезу шведских ученных, которые «доказали», что люди произошли от спаривания мужчин-инопланетян с самками земных обезьян.
Мне, кажется, что эта теория могла быть тебе близка…
Хотя ты веруешь, что из ребра.
Не знаю, с чем здесь можно быть несогласным, тем более «категорически» несогласным. Утрата мужчинами своего лидирующего начала, их отказ от роли «движителя» истории, от «доблести, от подвигов, от славы» — все то приобрело такой масштаб и стало достоянием настолько широкой гласности, что спорить с этим было бы все равно, что спорить с Горацием или Катуллом по поводу падения нравов в Древнем Риме. Там Левон с радостью бы даже «пожестче» примеры нашел, здесь же не готов соглашаться даже с очевидными истинами… Из чувства противоречия со всем, что утверждаю я? Из чувства ложной «мужской солидарности» и желания «не запятнать мундир»? Который и так уже лохматится и лоснится? Но спор с очевидным производит удручающее впечатление и при этом не помогает делу, не улучшает ситуацию.
Социальная мимикрия, хорошая мина, забалтывание проблем – не относится ли это все к арсеналу тех «собственных ценностей», о которых тут на днях упоминал Левон?
В качестве своеобразной иллюстрации к сказанному. Буквально намедни стал я свидетелем эпизода, в котором некто, — не будем вдаваться в подробности, — в некотором месте приобретал некую услугу. Представительный такой мужчина, знающий себе цену и знающий, как выяснилось позже, свои права. В ходе оплаты услуги к нему обращается женщина… А надо сказать, что все это происходило на фоне бытового катаклизма – то ли в этом учреждении трубу прорвало, то ли еще что-то в этом роде случилось, — и служащие, две женщины, изо всех сил по телефону и с помощью подручных средств, пытаются эту проблему решить. Так что мужчина не может не догадываться, что обращение к нему так или иначе связано с происходящим.
— Юрий (то есть, судя по всему, это постоянный клиент – автор), нельзя ли вас попросить об одной…
— Нет, в данном случае нельзя. Я здесь не для этого. Я – клиент!
— Но я только хотела…
— Послушайте, я — клиент и я здесь только за тем, чтобы приобрести услугу. Я вам плачу деньги, в конце концов…
— Но при таком подходе, — теперь уже начинает заводиться и служащая, — вы эту услугу можете и не приобрести…
— Ну что ж, приобрету в другом месте. Мало, что ли, вас…
Напряженная пауза. Женщина буквально лишается дара слова. Мужчина расплачивается и с чувством ущемленного достоинства: «Надо же, и я еще, наверное, должен чувствовать себя виноватым…»
Добавлю от себя лишь то, что сцена эта происходила в таком месте, где мужчины должны бы были себя чувствовать как нигде джентльменами… Ну, про рыцарство я тут даже и не упоминаю.
К своему стыду я тоже сделал вид, что ко мне это все не относится. У меня были дела и мне, конечно же, нужно было спешить…
В свое оправдание скажу лишь, что, пусть и задним числом, но я проникся этим эпизодом вполне, и, случись нечто подобное в будущем, я точно буду знать, как себя повести…
Не знаю, с чего ты взял, что открытие шведских «ученых» меня могло бы заинтересовать. Подобные истории меня уже лет с двенадцати не интересуют. Но в данном случае «лыко оказалось в строку». В свете описанного мною эпизода я бы скорее предположил, что люди на Земле произошли от женщин-инопланетян, изнасилованных самцами местных обезьян. Причем в женщинах осталось преобладающим инопланетное начало, а в мужчинах – звериное…
Наверное, настало время написать третью часть трилогии – «Женщина, с чем сравню ее…»
«Категорическое несогласие» вызвано изложением «основной идеи очерка» (оставляя за скобками несоответствие личного восприятия от прочитанного очерка с авторcкой «основной идеей»):
1. По поводу «утраты мужчинами своего лидирующего положения».
Лично я нисколько не «сетую» по этому поводу — «лидирующее положение» за счет порабощения, в противовес свободной и равноценной конкуренции, с точки зрения элементарных демократических основ, выглядит, если не аморально, то, по крайней мере анахронично.
Не вижу большой разницы в достижении «лидирующего положения» за счет (или под прикрытием) военных, нацистских, экономических («Золотой миллион») или гендерных порабощений.
Очень уважительно отношусь к процессу отвоевания (а не предоставления на блюдечке «благородными» мужчинами) прав и свобод женщинами в цивилизованных странах.
Свои «сетования» по поводу «утраты мужчинами своего лидирующего положения» автор может компенсировать переездом в регионы, где »лидирующее положение» мужчин еще достаточно высоко…
2. По поводу «мужского начала».
Это что такое и откуда, вообще? Про Адама или нагваль и тональ?
Без комментариев.
2. По поводу утраты мужчинами «творческой активности».
Считал кто-то? Откуда такие предположения?
Без комментариев.
Что же касается твоих, Саша фантазийных перевертышей в отношении лишь одной из научных гипотез, только подтверждает твое пренебрежительное отношение к областям знаний, отличных от эзотерических.
Это не плохо, не хорошо и не оценочно — это просто стиль жизни.
Почтительно отношусь и к выбору, и к праву.
Буду рад появлению твоих единомышленников на Контрапункте.
P.S.
По поводу «спора с очевидным».
Вопрос, видимо, относится к понятию культуры дискуссии (в которой мы одинаково не сильны), не совпадающей разрозненности знаний (здесь как раз хотелось большей детализации и взаимообогащения) и «паузам» (не только Аллы).
Ну и конечно, сожалею об «удручающем впечатлении».
Саша, мне кажется, что с твоей точки зрения с «нами» всегда будет все «хуже и хуже», посему остается тебе лишь крепить свою веру и научаться любить и прощать ближних, как самое себя.
Увы, как благоразумно или трусливо (подначивая других) не старался продержаться в стороне от этой «битвы полов» — не удалось. Авторские «пояснения» с одной стороны вызвали новые вопросы, с другой подтвердили, невысказанную мысль, которой самое время.
Вопросы.
Автор сам оценивает свое произведение, как «очерк критического содержания в адрес мужчин». Подумал может чего не понял, перечитал еще раз, увы, кроме, весьма спорного, навязчивого распределения гендерных ролей ничего не узрел.
Также, теперь уже перечитав комментарии не узрел и таких, в которых очерк был бы «благоприятно встречен самими мужчинами» (если не считать одного).
Просто, какое-то перевернутое зеркало восприятия…
Невысказанная мысль, как бы, вроде в защиту.
Еще до эмоционального комментария Аллы и, особенно, после него, меня посетила мысль о которой и сам автор упомянул в своем «пояснении», а именно о личностных различиях автора с его литературным alterego. Мне действительно «критика» Аллы показалось излишне векторизирована в сторону личности автора (единственное оправдание, что так относятся только к близким), хотя по существу я со многим согласен.
У меня давно сложилось мнение и данный очерк лишь подтвердил его, что автор пишет импульсивно, чувственно, поэтично, находя при этом удачные образы, не особо задумываясь о смысле написанного (хотя количество вариантов черновиков не подтверждает это), не соизмеряя написанное ни с авторской личностью, ни с научными, историческими и пр. обьективами…
Плохо это или хорошо, не знаю (жаль только, что это проза, требующая большей ясности, а не стихи, живопись, музыка), но я не зря приводил бретоновское изречение.
Так писать можно.
Я уже упоминал, повторюсь, что давно пытаюсь читать автора, как поэтические абстрактные произведения («абстрактное письмо»), убирая «мешающие» смыслы и не ассоциируя их с личностью самого автора.
Хотя, наверняка найдутся, сочувствующие и им.
Вопросы о любительском характере и перспективах развития оставляю открытыми.
Вопрос о духовном развитии — для другого раза.
И последнее в защиту автора, которого я неоднократно упрекал в отсутствии вопросов в своих произведениях, в «пояснении» их такое количество, что на всех хватит.
У меня было понимание того, что может родиться мысль о моем комментарии «под прикрытием», но я все же рискнула. Не ответила сразу именно потому, что хотела избежать того, в чем упрекнул меня Саша: учу, наставляю, даю советы, осуждаю, — и все выбирала форму получше. Так что, Левон, успокойся, обошлось без тебя, без твоих подначиваний. Отпусти себе.
Теперь о любви к ближним.
Тебя окружают такие замечательные друзья, близкие тебе люди, которых ты не можешь не любить. Ваши отношения не могут не восхищать. Я думаю, мало кто может похвастаться, когда такая дружба выходит из детства, взращена вами, когда и жена не только жена, но и друг, и оппонент, и единомышленник. Ты живешь в любви, окружен любовью. Мне кажется, это и есть Царство Небесное. Но ты упорно поешь о несовершенстве человечества. Да вот же оно, человечество, вокруг тебя! И мне гордо, что оно такое!
Наверное, я не умею глобально мыслить….
Но когда ты говоришь о том, что лучше человечество не становится, я опять же ищу примеры рядом с собой, смотрю на наших детей. Саша, разве они не лучше нас?! Я вижу, что моя дочь и ее друзья, со всеми их заморочками, намного выше и чище меня в их возрасте. И я уверена, что и ты можешь сказать о своих то же самое, и друзья твои. И не может быть иначе. Или я очень узко, по-женски, мыслю?
Значит Остапа понесло, говоришь, ну-ну..
Равно как и я при всем своем благополучии в личном плане так и не могу заставить себя мыслить не глобально… И так и не научился мыслить узко — ни по-женски. ни по-мужски. Мало, что ли, мужчин, которые мыслят узко? Да, полагаю, их абсолютное большинство! Было бы иначе, не появился бы и сам очерк — камень преткновения настоящей дискуссии. Будем, однако, считать, что «преткновение» этим и закончилось и будем двигаться дальше — к новым публикациям. Они уже заждались в прихожей и нетерпеливо стучатся в мое сердце и в дверь нашего блога.
Нет, я совершенно искренне считаю ваше братство сродни пушкинскому. Но если ты усмотрел в этом патетику, то что ж! Пребывание в легкой экзальтации — неотъемлемое право женщины на этом этапе жизни.
Во-первых (вежливость), спасибо за высокую оценку братства;
во-вторых (подкол №1), …на любом этапе жизни;
в-третьих (подкол №2), мы теперь-то все равны;
в-четвертых (собственно, ответ), вообще-то я имел в виду двойные стандарты;
в-пятых (не к месту), про Древний Рим хорошо, но можно было по-жестче примеры найти;
в-шестых (всегда), чтобы мы без тебя делали!
Мне кажется, что с бОльшей или меньшей степенью убедительности я ответил на все ваши вопросы, друзья. Отражая ваши критические стрелы, Св.Себастьяном чувствую я себя порой, но это, наверное, доля каждого, кто рискует поднять свой голос. Но кто-то должен делать это время от времени.
Стрелы отраженные, стрелы обезвреженные более не приносят боли. Осталось вырвать еще одну – самую серьезную и самую, наверное, болезненную. Речь идет о духовности и о неподтвержденности слова практикой.
Не понял, правда, на основании чего сделано в мой адрес такое замечание… СлОва же моего? Но разве мы не знаем, как часто слово не соответствует практике, а та же практика расходится с делом? Я бы лично поостерегся судить на расстоянии сотен километров и на основании одного лишь слова…
Не нами сказано при этом, что слово ложно уже по самой своей природе. Выпущенное на волю, оно видится каждому под его собственным «углом» и может интерпретироваться поэтому inmillemodidiversi– на тысячу ладов. Но я бы сосредоточил внимание даже не на этом. Где сказано, что слово должно следовать вслед за делом? А не может предшествовать ему? Напротив, сказано другое – «Вначале было Слово». И, наверное, это неспроста. На протяжении всей истории всем великим делам и судьбам предшествовало слово, если даже не произнесенное самим героем, то по крайней мере зароненное в его душе другими. То же самое можно сказать и об антигероях.
С другой стороны, слово изреченное и самогО автора вынуждает соответствовать его букве и его духу. Слово, конечно же, может расходиться с делом, но только до известной степени. В основном же соответствие должно быть, если только мы не ведем речь о совсем уж отъявленных словоблудах и лицемерах.
Что такое жизнь духовная и ограничивается ли она любовью? – Духовной жизнью я бы назвал все то, что выходит за рамки нашей повседневной жизни, все то, что так или иначе отмечено печатью идеального, все то, что свидетельствует о желании человека стать лучше. Пусть даже иной раз только этим, то есть желанием стать лучше, и ограничивается. Хотя дыма совсем без огня не бывает. Если есть желание, осознание верности чего-либо, то шаг-другой в этом направлении обязательно воспоследует. И след в душе все же оставит.
Любовь – лишь один из идеалов, хотя, возможно, и один из важнейших. Но где, опять-таки, сказано, что любовь должна обязательно ассоциироваться с добротой и всепрощением и этими же проявлениями и поверяться? Напротив, величайшее воплощение любви – Господь Бог – к возлюбленным чадам своим и даже к возлюбленному Сыну Своему далеко не всегда относился по-доброму. В общепринятом значении и понимании этого слова. Более того, зачастую поступал не по-доброму, дабы не сказать – просто жестоко. А мы сами, ограничиваясь общепринятым понятием добра, в отношении к своим детям, да и вообще к людям, от нас зависящим, всегда ли мы добиваемся желаемых результатов?
Уж на что сострадателен и любвеобилен сам Христос, но если надо, то и Сам Он брался за бич и наказывал грешников не только словом, но и делом. Не так часто, правда, и не так больно, как Тот, Кто выше Него, и как те, что ниже Него. Другая все у Него была миссия. Но Он обещал вернуться. И не только для одаривания благоверных…
Покуда в мире существует порок, — а мир, как мы знаем, порочен изначально, — любви всеобщей и всеохватывающей быть не может, иначе следовало бы признать, что и «Возлюби зло» должно было бы быть отнесено к непреложным заветам.
Нет, любовь должна быть выборочной и зрячей. Слепая любовь на руку лишь тем силам, что сохраняют и множат пороки в этом мире.
И здесь мы вновь вынуждены вернуться к «углу зрения». Наверное, он все же иной у человека, пребывающего в благости и тиши одного из самых благополучных уголков мира, и у человека, живущего в современном Вавилоне, таком как Москва.
Слово «наверное» употреблено здесь только из дипломатии, а «иной» — сказано не просто мягко, а слишком мягко. Потому что первый смотрит на мир и на общество глазами Чимабуэ, а второй — глазами Иеронима Босха.
Все это напомнило мне старый спор с Андреем Кулагиным о том, должны ли быть у свободы берега. Так вот, сдается мне, что «свобода без берегов» — это такой же миф, как «любовь без берегов».
Утверждать и отстаивать и тот, и другой тезис может лишь тот, кто стоИт на одном берегу и в упор отказывается видеть другой.
Даааа ужжж.., вот уж кого понесло так понесло….
Боюсь, я не все поняла из этого витиеватого то ли объяснения, то ли подведения итога, но, может, кто-нибудь с более глобальным мышлением объяснит мне разницу между «практикой» и «делом»:
«Но разве мы не знаем, как часто слово не соответствует практике, а та же практика расходится с делом?»
Но вот по тому, что поняла…
«Мысль изреченная есть ложь», говоришь… Возможно, для твоего героя так и есть (я достаточно политкорректна?). Но некоторые за слово и на костер готовы, потому и стремятся к тому, чтобы оно максимально точно передавало мысль. Меня еще в «Путешествии» озадачила фраза другого (или того же самого?) твоего героя о готовности к фальши:
«Люди редко бывают доброжелательными, вот ты и прячешь от них свои истинные чувства и мысли. Причем самые дорогие для тебя – глубже, чем все остальные. На поверхности же – те, чем вполне можешь пожертвовать, а также те, что являются своего рода обманками – они призваны скрыть твои истинные чувства и настроения».
Мне кажется, в нашем возрасте мы можем позволить себе роскошь быть свободными (то есть честными и искренними), по крайней мере, в выражении собственных чувств и не зависеть от мнения недоброжелательных людей.
Глобальное брюзжание не есть широта или глубина мышления; широкое мышление потому и называется широким, что может принять и понять многое, оно не щетинится всякий раз, как кто-то не вписывается в раз и навсегда установленные тобой правила.
На эксклюзив темы я бы тоже не рассчитывала: старая как мир, она возникает, как правило, в определенный жизненный период, когда кажется, что солнце светило ярче, трава была зеленее и вода мокрее… Со времен Древнего Египта…
Св. Себастьяном может чувствовать себя любая бабулька на лавочке у подъезда, яростно проклинающая наступившие времена, длину юбок и бесстыдство молодежи, это само по себе гарантией нравственности и духовности означенной старушенции не является. Это также не гарантия того, что в ее время все поголовно были озабочены духовными исканиями.
Саша, заметил ли ты однообразие своих героев и настроений? В «Путешествии», «Командированных» и даже в последнем эссе, включенном в «Командированных», все та же песнь о плохой, безнравственной, корыстной молодежи, жадно рвущейся к успеху, и противопоставленном ей благополучном герое, страждущем обрести духовность. При этом любовные описания «блестящего загородного дома, сада» и пр. во-первых, говорят о том, что ничто материальное герою не чуждо, а во-вторых, дают нам понять, что в годы его молодости он так же, как и теперешняя молодежь, был озабочен не только духовными исканиями. В этом и кроется причина моего недоверия к твоему герою.
Он мне напоминает человека, который хочет, но никак не может сесть на диету. Всякий раз, оказываясь за столом, он ест много и с аппетитом, но при этом, вместо того чтобы наслаждаться, испытывает раскаяние, угрызения совести, ругает себя, а еще пуще тех, кто не стыдится своего удовольствия и наслаждается тонкими вкусами.
Ты декларируешь любовь к жизни до экстаза (Э. Дикинсон),
«Жизнь сама по себе так удивительна, что оставляет мало места для других занятий»
«Если неба не сыщем внизу / Вверху мы его не найдем…»
и что из этого отразилось в рассказе?! Во что это вылилось? Да все в те же причитания. Ну уже либо на диету своего героя посади, либо пусть уже он наконец научится радоваться жизни действительно, а не декларативно.
Если бы ты внимательно читал мои комментарии, то увидел бы, что я как раз и говорила о любви к ближнему, не важно, на какое время он оказался тебе ближним, а не о всеобщей любви.
Как, впрочем, и не воспользовался бы моим рассказом для подтверждения своей мысли о том, что все должно быть по правилам: у этого рассказа был «голубой»финал- Италия, сам понимаешь…
Находясь в благости и тиши одного из самых благополучных уголков мира, подтверждаю, что вижу мир глазами Чимабуэ. Впрочем достаточно, улетаю к Босху
Андрей, я обожаю Ваши лаконичные комментарии!
На сашину мельницу или он не одинок:
Депутат Мизулина предложила запретить получение высшего образования для нерожавших девушек.
— Учиться и заниматься наукой вообще не женское дело. Женское дело — рожать и воспитывать детей, а науку и образование оставьте мужчинам, — решительно заявила депутат. — Нам нужны православные здоровые девушки, а не бледные феминистки-заучки.
Московская патриархия и Патриарх Кирилл уже выступили в поддержку нового законопроекта.
У меня складывается ощущение, что у нее не просто гвоздик, а целая кнопочная фабрика в одном месте…
Глазам не могу поверить. Но не удивлюсь, если пройдет. «История одного города» явно нуждается в продолжении.
Как видим, слова Стругацкого в приведенной Андреем статье бьют не в бровь, а в глаз:
“Кто-то сказал: антисемитизм умрет только вместе с евреями. Уже сегодня ясно, что это ошибка: антисемитизм умрет гораздо раньше. Два-три поколения в условиях достатка, свободы и процветания – и на Руси забудут про еврейский вопрос. Правда, вполне возможно, ему на смену придет что-нибудь другое, столь же омерзительное”.