С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ДОРОГАЯ ЮЛЯ!
Кто-то из великих признался перед смертью: мол, не знаю, кого благодарить, но я очень благодарен за подаренную мне и прожитую мною жизнь…
Я не велик, но я знаю, кого благодарить. Господа Бога и моих родителей за подаренную мне жизнь и мою жену Юлю за прожитую. Да, именно Юля сделала мою жизнь счастливой и еще, что не менее важно, красивой.
Никогда, никогда эта моя жизнь не стала бы такой красивой без Юли. Я люблю красоту, я преклоняюсь перед ней, я боготворю ее, но на расстоянии – в природе, в произведениях искусства, в своих фантазиях… Я никогда не мыслил и не претендовал на то, чтобы ввести красоту в мою повседневную жизнь. И еще менее – чтобы обладать ею. Мне всегда виделось в этом нечто кощунственное, что ли. К красоте, полагал я, нельзя прикасаться, ею следует наслаждаться на расстоянии, мечтать о ней… И видеть в своих снах и мечтаниях – так я считал.
Но Юля изменила это мое отношение к красоте. Она научила меня жить в ней и пользоваться ею. Она сделала красоту частью моей повседневной жизни.
И невозможное стало возможным. И небо опустилось на землю. И мечта превратилась в реальность. И главное – при этом не произошло ничего ужасного: ни небеса не обрушились мне на голову, ни земля не ушла под воду, ни сам я не провалился сквозь землю, ни даже молния Громовержца не поразила меня…
И главное, это странным образом не повредило моей духовности, А ведь мы, русские, почему-то привыкли думать – или это просто нас приучили так думать, – что красота мира материального противоречит духовности, вредит ей и даже чуть ли не убивает…
Нет, думаю, что все же нас приучили так думать: нам в разное время пытались внушить, что фикус и герань это признак мещанства, что автомобиль – роскошь, что джинсы и длинные волосы – символы враждебной идеологии, что музыка Битлз и Роллинг Стоунз – прямая дорога в ад…
Но, правда, и элемент самовнушения здесь тоже присутствовал. Красота требует труда, времени – одним словом, жертв, а также вкуса, которого нам вообще никогда не хватало. Нам проще было противопоставить этому некую духовность – ни природы, ни сути которой никто никогда так и не сумел нам объяснить. Тем лучше: открещиваться необъяснимым и не требующим объяснения всегда удобнее и проще.
Думаю, Юля никогда не рефлексировала по этому поводу. И уж точно не противопоставляла красоту никакой духовности. Она просто хотела жить красиво, и для нее понятия «духовного» и «красивого» сошлись в одной точке. Точно так же ничего она никогда не просчитывала, не загадывала и не планировала заранее, а просто действовала в этом раз и навсегда выбранном для себя направлении – к миру красоты и комфорта. И Судьба странным образом не просто способствовала ей, но каждый раз протягивала ей спасительную руку как раз в момент, когда казалось и выхода-то уже не было. Об этом, в основном об этом Юлина повесть «Вопреки».
Да, именно вопреки всему и вся, включая в том числе и меня, который в отличие от Юли всегда был склонен к сомнению и неверию в собственные силы и скорее предпочел бы от чего-то отказаться, чем утруждать себя, а тем паче подвергнуть себя какому-то риску. В силу этого сомнения и неверия я иной раз где вольно, где невольно вставлял определенные палки в колеса Юлиной колесницы, но, правда, вовремя спохватывался и часто те же палки вынимал, а сам… впрягался в ту же колесницу.
Странная моя жизнь и странный мой жизненный путь, когда Судьба и Юля то тащат тебя, то ведут. Ducunt Volentem Fata, Nolentem Trahunt, по выражению Сенеки. И ты сам начинаешь вестись. Особенно, когда в «день седьмой» оглянешься на предыдущие шесть и увидишь, что «хорошо»…
Нет, никогда бы без Юли я не прожил той жизни, что прожил. Не такая жизнь была предначертана мне судьбой. Ни по факту и обстоятельствам рождения, ни по типу характера моего и менталитета. Свались на меня хоть сказочное богатство, я не смог бы им толком распорядиться, а то и нанесло бы мне оно прямой убыток.
У Юли есть рассказ под названием «Чужая жизнь», кажется. Так вот я так же, как и герой этого рассказа, могу признаться в том, что прожил не свою, Судьбой и Богом предназначенную мне жизнь, а другую, которая во многом была предопределена мне Юлей. Но в отличие от героя Юлиного рассказа я говорю об этом не с сожалением, а с радостью!
С Днем рождения, дорогая Юля!