НОВЫЙ ИЕРУСАЛИМ
Воскресенский ставропигальный Ново-Иерусалимский мужской монастырь не похож ни на один из известных русских монастырей. Он, собственно, и не столько русский, сколько вселенский, всемирный и даже надмирный образ чего-то непостижимого – великого, неземного. Проникнуть в тайну Ново-Иерусалимского монастыря в наше время стремится все больше и больше людей.
Обитель прекрасна в погожий день, когда в куполе главного Воскресенского храма горит неземным огнем подмосковное солнце. В отраженном свечении оно ярче. Не образ ли Вечного Солнца Правды, незаходящими лучами освещающего Иерусалим Небесный?

Здесь все проникнуто вечным смыслом и все особенно, неслучайно. Мы подходим к восточным воротам, через которые Христос въезжал в Иерусалим, теплым апрельским вечером, сгущались сумерки. Напротив южной стены монастыря, вдалеке, полыхало зарево пожара, слышались тяжелые удары, вспоминалась Палестина, осажденная израильскими танками Храм Рождества Христова в Вифлееме, пожары ближневосточных войн. За триста пятьдесят лет, будто мгновение вечности пронесшихся над Новым Иерусалимом, Россия вряд ли стала ближе ко Христу. Тогда, в середине XVII столетия, самобытная Православная цивилизация столкнулась с почти непреодолимыми препятствиями на своем уже довольно долгом историческом пути. Единственный наследник Православных Византийских Императоров Царь Алексей Михайлович Тишайший осознал себядержавным Покровителем и защитником всех Православных христиан. В царских дворцах строились планы покорения Константинополя и Иерусалима, освобождение от иноверцев Византии и Святой земли.