Чем они занимаются там…
нашёл свою старую статью,
мне кажется она будет небезинтересна
в свете развернувшейся дискуссии.
добавит несколько новых красок
Чем они занимаются там, в темной комнате
Этот текст—не только для дизайнеров или считающих себя таковыми.
В нем раскрыты некоторые профессиональные тайны и предпринята попытка обнажить физиологию того, что принято называть бихевиористской регуляцией различных моделей «отклоняющегося» поведения.
Он предназначен для тех, кто по возрасту и темпераменту уже имеет возможность жить половой жизнью.
Мы начнем с того, что обратим внимание на следующий факт: не все окружающее нас обладает видимыми признаками сексуальности. Например она отсутствует у холмов, полей, гор, морей, рек, водоемов и прочих им подобных элементов окружающей среды (впрочем, есть люди, готовые это оспорить, но этот текст не для них). Следовательно, есть что-то, что придает устойчивый чувственный контекст только избранным визуальным образам. Поэтому, не имея возможности детально остановиться на совокупности общеразделяемых эротических символов и значений, определяемых гомеостазисом, обратимся к ключевому для данной темы понятию—«жизнь».
То, что мы называем жизнью, представляет собой системы сложных химических соединений, образующих разного рода группы, команды, кольца, ряды, спирали. Важнейшая задача всех этих объединений и программ, всего живого—выжить. Отдельно взятая личность не в состоянии жить вечно. Влечение к бессмертию реализуется человеком в стремлении к воспроизводству. Половое воспроизведение, технологически сопровождаемое сексом, наиболее важная проблема для любого организма, наделенного полом.
Расположившись на вершине эволюционного развития, человеческая особь может гордиться тем, что ее сексуальное поведение самое совершенное во всем животном мире. Во всяком случае ей так кажется (и хочется).
Двойное деление, конъюгация, копуляция, спаривание—вот проступи развития человечества на эволюционной лестнице, выстроенной Ч. Дарвином. Совершив качественный скачок, человек смог отделить половое удовольствие от его биологической цели. Наличие эстетической составляющей симулирует ценностные установки копулятивной функции. Будем считать, что такая способность может быть эффективной лишь при анализе живых организмов, для которых характерна ограниченная возможность преобразования структуры.
Всякая форма культурной активности, и в особенности декоративно-оформительское искусство, постоянно стремится перещеголять предыдущую, ставя своей целью возбуждение интереса публики, представляющей потребительский срез общества.
Темы и сюжеты становятся все более и более рискованными. Сначала описания касаются человеческого естества. После совершается незаметный переход к противоестественному. Массовая, т.е. совершенно невинная публика, постепенно привыкает к крайностям вольнодумия и безнравственности и приучается видеть в этом прерогативу искусства.
Происходящая подмена—перенос художественной симуляции в сферу массовых коммуникаций и торговли—создает иллюзию правильности принятых решений, будь то покупка нового продукта или отданный голос. Искусство, творимое не одиноким художником, а обезличенным толпообразным населением, обретающим жизнь в массовидном производстве «культуры», предстает свободным от оценочных суждений.
Уважение всех и всяческих прав приводит к тому, что периферийные и маргинальные комплексы, вследствие своего более активного либидо, оказываются в авангарде любой творческой деятельности. Реализация этих комплексов становится способом воспроизводства открывателей новых миров для скромно очарованного среднего класса. Пресная, безвозмездная жизнь, которую ведет человечество в конце тысячелетия, нивелирует сытую праздность и маргинальную помойку, а желание узнать свежую новость поперченнее порождает соблазн попробовать все самому.
Реальность, являясь фактически субъективной, дает полную свободу моделировать ее, сообразно полученным имплозивным сообщениям. Индивидуальное поведение складывается из автоматических реакций, естественных или условных, подсознательных побуждений или влечений, традиций и социальных навыков.
Стратегия и тактика желания определяются как сумма незначительных очевидных истин и больших перелицованных неправд. Расфокусированная реакция порождает необходимость возникновения непрозрачных знаковых систем, позволяющих игнорировать так называемые реальные проблемы. Мистификаторские иллюзии конструируют самореализующуюся мечту.
Вольно, а чаще невольно, инстинкт воспроизводства, некое смутное желание, дает о себе знать во всех видах осознанной, и в еще большей степени—неосознанной, человеческой деятельности. Думая о чем угодно, в конечной степени приходишь к одному—завоевыванию противоположного, прежде всего—противоположного пола, а для интеллектуала-эстета—равно и своего, с целью инфицирования бессмертием или ради чистого незамутненного практическими целями искусства.
Любая торговля имеет свои хитрости, но в торговле «секвозностью» (СЕКсуальным ВОЗбуждением) их больше, чем где бы то ни было, так как она касается абсолютно всего в человеке. Зачастую она лишена логики, и вынуждает отказаться от иллюзий, что чувства человека соответствуют его способу жизни. Лицо, волосы, губы, груди, ягодицы, ноги, цвет, запах, звуки, движения, ритм или его отсутствие, девиация, копрофемия, лед и пламя, воздействуя на нервную систему, не отвечают на вопрос: что же конкретно вызвало «секвозность».
Адам с Евой; герцог Орсино с Виолой; Петр Первый с Екатериной Первой; Пьер Безухов с Наташей Ростовой; А.С.Пушкин с Н.Н.Пушкиной; Отец с Матерью (Власовы); А.Родченко с В.Степановой; А.В.Кулагин с Е.А.Кулагиной; Джеф Кунс с Чиччолиной; Г.Ф.Бузин с А.Р.Макиной; И.И.Иванов с Л.П.Ивановой…
Прерывая этот процесс, мы оказываемся в роли динозаврика Динка.
Чем же объясняется эта инфицированность?
Мы возбуждаемся в тот момент, когда переводим взор с явлений духовного порядка на внешние формы их проявления, причем эти формы, в свою очередь, раскрывают нам то, на что мы смотрим и за чем наблюдаем. В этом аспекте, используя предлагаемые подходы, стирающие грани между различными наборами поведенческих реакций, производных от явлений, не отягощенных бременем какой-либо привязанной к ним сущности, мы можем заявлять о процессах, активно влияющих на сексуальное здоровье. В тех случаях, когда потенциальных положительных качеств в изображенных эротических моментах недостаточно или нет вовсе, художественная убедительность их несравненно низка или вообще отсутствует.
Здесь уместно вспомнить недавнюю советскую историю, когда традиционно доступный, разрешенный и даже обязательный сексуальный подтекст носили упаковка и реклама некоторых, строго ограниченных, видов товаров, таких как чулки/колготки, мыло, парфюмерия, спортивные изделия . (А также иллюстрации к воображаемой жизни в мире, «где все продается и все покупается»).
Психосоциологическая зрелость индивида и общества в целом, задает правильную меру инициативы или активности, пассивности или податливости, предлагая возбуждению не выходить за рамки принятых на данный момент норм приличий.
журнал «КАК» # 2-3 1998
Чем они занимаются там…
Чем они там занимаются?.. Прекрасный вопрос, и он тем более хорош, что дает возможность дать на него еще более прекрасный ответ. – «Тем, чем можно заниматься только в темноте!» Пролей на это свет, и ты убьешь сказку, нарушишь тайну и разрушишь фантазию. Запретный плод стимулирует воображение. Воображение порождает искусство во всех его бесконечных формах и порождениях. Искусство и его движущая сила – творческая энергия – творят жизнь и делают нас если не равными, то подобными Богу.
Тайна есть питательная среда этого процесса. Раскройте секрет, снимите маску, объясните фокус… и все – нет искусства, нет творчества, нет человека… Грубые животные, валяющиеся в пыли и грубо удовлетворяющие свои животные инстинкты… Что поэтического может быть в акте совокупления двух животных или насекомых? – В лучшем случае он способен удовлетворить, да и то лишь отчасти не вполне здоровое любопытство. Муки неведения «гораздо могущественнее интереса к жизни, – говорил столь высоко чтимый Андреем В.Розанов. И добавлял: «Вот отчего религия всегда будет одолевать философию».
К вопросу сближения языков.
Не могу не уточнить, тем более это словосочетание употребляется уже не в первый раз.
«Грубое животное» — это образ всех животных или есть и другие, к примеру не очень «грубые» животные.
И еще все-таки, из твоей реинкарнационной части непонятно — у них души-то есть или нет?
Или животные в этой схеме не участвуют? Тогда с павианами что делать?
Животные — в противопоставление человеку, хотя иной человек и в иной ситуации вполне может быть под стать животному. «Грубое» же — лишь средство эмоционального усиления.
Разные религии и верования трактуют этот вопрос по-разному. Мне он не интересен. С людьми бы разобраться.
Равно как и павианы. Это — явно по твоей части. Вот сам с ними и разбирайся. Кому ляторы, как известно, а кому таторы…
Вот вспомнилось не к месту, должно быть, гордое : «В нашей стране секса нет и не будет!»
Это была страна, в которой, видимо, не было места «диким и грубым животным»…
Придумалось тоже не совсем к месту — на свете секса нет, но секса нет и выше…
Тоже не к месту.
Священник предлагает монахине подвезти ее. Сев в машину, она закидывает ногу за ногу, так, что бедро обнажается. Священнику с трудом удается избежать аварии. Выровняв машину, он украдкой кладет руку ей на ногу.
Монахиня говорит: «Отец, Вы помните Псалом 129?» Священник убирает руку. Но, поменяв передачу, он опять кладет руку ей на ногу. Монахиня повторяет: «Отец, Вы помните Псалом 129?». Священник извиняется: «Простите, сестра, но плоть слаба».
Добравшись до монастыря, монахиня тяжело вздыхает и выходит. Приехав в церковь, священник находит Псалом 129. В нем говорится: «Иди дальше и ищи, выше ты найдешь счастье».
И еще. Представляя эту статью нашему вниманию, Андрей оговаривается, что это, мол, старая статья. Вторит ему и Левон, лишний раз подчеркивая – да, старая, мол… И оба как бы извиняются и одновременно оговаривают для себя возможность отойти в случае чего на «заранее подготовленные позиции».
По мне, так абсолютно излишняя осторожность. Более того, Кулагин «в коротких штанишках» лично мне нравился и нравится куда больше, чем нынешний – в профессорской мантии и с укороченным пером. А уж про язык я даже не говорю. Да, «старый», то бишь прежний Кулагин мне импонирует куда больше, хотя, возможно, он и скажет, что это, мол, было тогда, когда сам он еще многого не понимал. А вот сейчас, значит, все понял, и давай рубить правду-матку. Именно что «рубить» и именно что «матку».
Нет, Андрей, такое понимание никому не нужно. И не нужно жизнь проживать и чему-то там всю жизнь учиться, чтобы познать такую вот «правду жизни». Ее изначально знает и «режет» любой биндюжник. Ты бы еще и позавидовал его еще большей лаконичности и «красочности» в выражениях. Нам с ним, с биндюжником, здесь не посоревноваться. Как не посоревноваться нам и с нынешней молодежью и студенчеством. В отношении первого мы припозднились, в отношении вторых – поотстали. Вопрос – а надо ли соревноваться? – Абсолютно нет! Время, обстоятельства и Бог дали нам прекрасную возможность встать над площадной правдой жизни, что ты и сам хорошо показал в своей «старой» статье. И в других примерно того же времени, что мне доводилось читать. Не со всем там могу я согласиться, но сейчас даже не это главное. Главное это то, что там чувствуется нерв – живая мысль, мысль пусть еще незрелая и сомневающаяся, готовая в любой момент повернуть в любую сторону, но главное – что живая, ищущая и в чем-то дерзновенная даже. И что не менее важно – упорно ищущая себе нужную форму выражения.
В эпоху резкого обнищания духа форма обретает важнейшее значение. Дух не может возродиться вне формы или в форме, скажем, ему не подобающей и не соответствующей. Как, скажем, душа вне тела. Поэтому и работать в этих условиях надо в первую очередь над формой. Будет должная форма, и дух тут же объявится и наполнит ее. Здесь, как в искусстве: в преддверии новых идей и по их запросу родятся новые средства и формы выражения, и, как только они готовы, процесс в дальнейшем начинает идти лавинообразно. Дух, обретя форму своего выражения, становится в полный рост и смело прокладывает себе дальнейшую дорогу. Сметая все на своем пути – и старые формы, и старые смыслы.
Приведенное Левоном высказывание авторитетного капитана Врунгеля «Как лодку назовут, так она и поплывет», я знаю в несколько иной интерпретации, интерпретации советского авиаконструктора С.Ильюшина. Глядя на прототип своего нового детища, он как-то сказал: «Красив, значит полетит». Вот так же и со словом. Слово красивое, емкое, высокое не может солгать, а значит – всегда право. ПравО, может быть, уже тем, что готовит почву для нового – еще более правого и справедливого. Подготовляет почву… Выпрямляет стези его…
кратко
как биндюжник
2 небольших пояснения
первое
в 1997 году мне пришла мысль,
что мне понравилось бы держать издания
с напечатанными в них моими текстами.
так как особой необходимости
что либо писать у меня не было
я поставил себе два условия
1 — пишу что хочу
2 — как хочу
редакции не влияли на выбор тем
не редактировали
не платили денег
и никак не вмешивались в моё творчество.
идеально.
так я опубликовал в 3-х разных журналах:
8 статей, серию музыкальных рецензий (они есть на контрапункте)
и один художественный проект.
потом я решил
что пора возвращаться к художественной (не дизайнерской) деятельности
и писать перестал
то есть вся моя писанина
была скорее самолюбованием.
но какие только причины не побуждают нас к творчеству.
второе
когда мы были молодые
и проводили много времени на кухнях
закусывая крепкие напитки
бесконечными разговорами о прекрасном и духовном
у нас было много времени и мало информации.
боюсь что в том что так занимало нас на этих кухнях
так мало какой либо внятной (научной — я даже боюсь произнести это слово)
информации, что продираться через тома в поисках
либо банальности либо отсутствия смысла
нет никакого смысла
лучше вспомнить Агнию Барто
вот где точно есть мысль
Идет бычок, качается,
Вздыхает на ходу:
- Ох, доска кончается,
Сейчас я упаду!