Что за строкой?
Последний кинем взгляд с прощальною слезой
На бывший наш эдем!..
А.Майков «Прощание с деревней»

О чем думаю я, когда читаю Аллу? О необыкновенной образности ее языка? Об удивительной ладности сюжета, рождающегося, по утверждению самой Аллы, по ходу дела, но при этом – так же естественно, как родник, что, выбиваясь из-под земли, превращается сначала в небольшой ручеек, затем в ручеек побольше и, наконец, в небольшую речушку? О ее, Аллиных, героях, которые выписаны такими лаконичными, но четкими и точными штрихами и поэтому столь же естественно, как и сюжет, входят в твою жизнь и становятся частью ее?
О том, что сюжет при этом – как бы сказать помягче! – не очень современен, и о том, что даже для своего времени он был бы не столько по-социалистически реалистичен, сколько идеалистичен? Этим, собственно говоря, и отличались писатели, прозванные «деревенщиками»: они вернулись к истокам народным – в деревню, нашли ее в состоянии во многом удручающем, — за что подверглись серьезной критике, — но в то же время все же пытались отыскать там те здоровые корни, что могли бы прорасти в русской душе и дать в ней новые, здоровые и обращенные к будущему побеги…
Думаю ли я о том, насколько оправданы были надежды и мечтания «деревенщиков»? Больше ли вреда или пользы принесли их старания? Ведь и самые благие намерения могут завести известно куда! Ну, в данном случае завести не завести, но успокоить и усыпить душу свою и душу народную, убаюкать ее еще на несколько десятков лет – мол, все хорошо, ты, душа, весома и глубока… не всем, возможно, заметна и понятна, настолько ты глубока… но ты есть, ты живешь, ты зреешь… в тебе зреют зерна, которые, настанет час, и дадут обильные всходы… так что спи пока и набирайся соков и сил…
Не наводит ли это меня на мысль о том, что истоки этого сознания и этого мироощущения уходят еще в первую половину 19-го века, когда подобными доводами и надеждами успокаивали себя первые русские мыслители и общественные деятели, получившие впоследствии гордое название «славянофилов»? При всем благородстве своей задачи и цели они, славянофилы, не решили ни одной из задач, стоявших перед российским обществом, но порядком «подморозили» и законсервировали его, уверив всех в том, что все хорошо, что не надо никуда идти и ни к чему стремиться… Вон, Запад, мол, все стремится куда-то, лезет из кожи вон, а проблем хоть отбавляй! Нет, мы лучше погодим и переждем, зато уж потом…
Все мы знаем, что было «потом», и о том, что имеем ныне…
Здесь у меня мелькает мысль: а не в пику ли, в известном смысле, моим умозаключениям из заметки «Славянофильство или антизападничество?» родился у Аллы этот рассказ, который теперь превратился почти что в повесть? Но я тут же гоню прочь от себя это предположение, не дающее мне сосредоточиться на том главном, что составляет мою мысль. Потому что да, главная моя мысль не об этом, а о другом. Она о том, насколько интенсивно живет и насколько интенсивно, в умственном и чувственном плане, проживает свою жизнь человек, подобный Алле!
Не должен ли он являться предметом зависти, в хорошем смысле слова, и образцом для подражания – примером того, как нужно проживать каждый момент своей жизни или хотя бы некоторые из них! Ведь такие произведения не рождаются с бухты-барахты! Нет, они вынашиваются и взращиваются месяцами и годами даже полнокровной и эмоционально и интеллектуально насыщенной жизни, и такой жизни, действительно, можно только позавидовать.
Но – опять-таки, возвращаясь к нашим славянофилам, – эта скрытая и подготовляющаяся к будущему жизнь, она ведь у Аллы и у подобных ей людей на деле не является «скрытой». Нет, она полностью открыта, она бьет буквально через край, заражая и окружающих своей немереной энергией и своим запалом. Разве не чувствуется это в каждой строчке, оставленной Аллой на блоге, и уверен – в каждом слове, что она произносит в жизни?
Я лично чувствую это очень остро, и что бы Алла ни говорила или ни писала, это возбуждает меня и долго не дает мне успокоиться – побуждает к какому-то новому мышлению и к новому чувствованию.
Вот к такому настрою и такому жизнепроживанию, думаю… уверен, надо стремиться каждому. Хотя это так не характерно для русского человека, да, что уж там, и для западного мещанина и потребителя последнего периода западной истории тоже… И на общественном уровне этого уже не решишь. Но на уровне каждого отдельного человека, на уровне самого себя – это задача посильная для каждого. Это то, к чему я призывал своих друзей с первых дней существования блога, на что они, как правило, отфыркивались и отбрыкивались, не желая выходить за рамки привычного комфорта – душевного, да и физического тоже. Ухватываясь за каждый формальный и неформальный повод для того, чтобы урезонить и даже уесть меня, направив мою энергию в другое русло…
Русло же… Думаю, что русло в конечном счете не очень принципиально. Ни у одного из нас оно не может вести совсем уж не туда – совсем уж в противоположном направлении по отношению к общественной этике и морали. Если и можно говорить, то о каком-то небольшом отклонении в ту или иную сторону, да и то зачастую временного характера. Главная же и главенствующая даже, в моем понимании, роль принадлежит остроте чувства и мысли, с которой мы подходим к различным явлениям жизни, а в конечном итоге – интенсивность и глубина восприятия и этой жизни проживания.
Вот то, что я и раньше предчувствовал, но теперь окончательно увидел в строках и за строками Аллиной «Деревни». И мне уже не важно все то, с чего я начал – все те мои другие мысли и впечатления. И даже не важна степень правды и правдивости в Аллином сюжете, в каждом из его поворотов, в персонажах и в их словах… Все это отходит для меня на второй и даже третий план. На первом же неизменно остается энергетика каждой фразы и даже каждого слова, скрывающих, но оказывающихся не в состоянии скрыть энергию пульсирующего чувства и мысли автора….