Взялся за гуж… Проще всего было бы, как раньше, сказать – полезай в кузов… Нет, надо соответствовать и не говорить, что не дюж.
К чему это я? — А к тому, что коль скоро взялся всех своих друзей-знакомых, которым 64 в этом году стукнуло, проассоциировать так или иначе с Битлз, так и исполняй!
С кем-то проще, с кем-то сложнее. С Осей и просто, и сложно. Были определенные наметки, но все они развеялись как дым. Одни исчезли из памяти в период долгого ожидания дня рождения, запоздавшего по сравнению со всеми остальными. Другие не подтвердили своей действенности — оказались пустышками, пустоцветами…
Но в самый канун рождения Оси, рано по утру, буквально прозвучал у меня в голове и тем самым разбудил меня мотив «Penny Lane»: Та-та-та… та-та-та-та-та… та-та-та…та-та-та… Место и время сошлись в одной точке.
https://
Ведь что такое Penny lane, точнее просто “lane”? – “Lane” – это фактически околица деревни или небольшого городка, улица не улица, аллея не аллея, межа не межа, уже не деревня, но еще не поле… Когда-то это ни то, ни се и проходило по нашим с Осей нынешним пенатам, а он, Ося, так и вовсе родился в те времена, когда нынешняя Площадь Гагарина была границей Москвы, парадным входом в нее, заставой со стороны Калужского тракта…
А еще раньше, если послушать Андрея Казачкова, так и вовсе на месте Осиного рождения колосились луга, шелестели дубравы и стояли загородные дачи московской аристократии. Родителей того же Тургенева, к примеру.
Оно и поныне: пересеки Ленинский проспект напротив дома Оси и Марины, и тут же окажешься в переулке, что ведет к нашей школе… Это не переулок даже, не проход, поскольку с противоположной стороны не улица, а начало Нескучного сада, так что это самая что ни на есть “lane” – на границе жилого квартала и живой природы. Раньше Ося часто, ежедневно, окунался в нее, в природу, теперь же прочно «оделся в камень»… Ни сирень, ни соловьи не радуют его.
Зато в каменных джунглях ему равных нет: здесь он знает каждый камень, и каждый камень знает его. Он может часами рассказывать о том, что во времена исторического материализма было здесь, а что было там или вон там. Ося, естественно, а не камень.
Камень до поры до времени хранит молчание, но лишь до поры… Ныне же и камни, в частности тот же кремень, если и не возопили пока, то уже заговорили. То ли еще будет! Но пока говорит лишь человеческая память, и Осе есть что рассказать про нынешние места – стриты, скверы и лейны… Он – истинный genius loci – добрый дух этого места.
Думаю, он и на бумаге еще оставит нам свои воспоминания. И будет это, уверяю вас, куда интереснее, чем задуманная им ныне и проанонсированная «История моих болезней». А чтобы эти последние – да, оставим их на самый конец – не прогрессировали, вот тебе, Ося, наша местная Penny lane ступай по ней прямиком в Нескучный. Ну, а дальше лучше своего тезки, Саши Черного не скажу:
Неподвижно-ленивые кости
Раскаленные стрелы жгут.
Хорошо лежать на помосте,
Наклонивши прическу в пруд.
 
Какие-то пестрые мухи
Танцуют в искристой слюде.
Муравей путешествует в ухе,
Пауки бегут по воде.
 
Изумительно мелкая рыбка
Удирает от тени своей.
На дне жестянка и штрипка,
И семья разноцветных камней.
 
Облака проплывают под носом.
Намокает спустившийся чуб.
Где-то сзади шумит над откосом
Бесконечно далекий дуб.
 
В голове человечки из стали
Друг на дружке несутся верхом.
Отрываюсь от зыбкой вуали —
И внезапно кричу петухом.

А вот это уже не обязательно – кричать петухом. Оставайся, как всегда, рассудительным,
серьезным и в меру немногословным… Как и подобает настоящему ученому…