Вуди Аллену посвящается

С возрастом все чаще приходят на память удивительные истории из твоего детства, смешные и наивные, но такими мы и были — смешными и наивными как все дети…

Вот одна из таких историй; не знаю, правда, насколько она будет вам интересна…

В нашем «советском» детстве были совсем другие игры, чем сейчас. Салочки, прятки, казаки-разбойники, «секретики», классики… Можно бесконечно продолжать.

Были, конечно, и традиционные игры – волейбол, футбол, шашки, шахматы, карты… Собирание марок, монет, значков, открыток… И прочее, прочее, прочее.

Так вот, в третьем классе нашей школы все ребята, мальчики и девочки, неожиданно увлеклись новой удивительной игрой в фантики. Просто эпидемия началась какая-то!
Суть игры была простой: определенным образом сложенный прямоугольный фантик надо было положить на край стола или подоконника и таким образом хлопнуть ладонью по краю, чтобы фантик пролетел вперед и накрыл фантик другого игрока. Если накроет — фантик соперника твой, нет — игра продолжается дальше, до тех пор, пока у тебя не останется ни одного фантика или, наоборот, все они станут твоими.

Кроме того, надо было заинтересовать партнера тем, что фантик у тебя не простой. Простой, от обычной конфетки, никому не был интересен. Фантик должен был быть от жевательной резинки, или просто – жвачки. И самый шик – сыграть на вкладыши из оберток от жвачки.

Игра была заманчивой и азартной, в дальнейшем фантики или вкладыши можно было обменять на сами жвачки, а кто из нас не мечтал пожевать настоящую жвачку?.. Правда, достать этот дефицитный, сугубо иноземный товар было практически невозможно…

В это время у нас в семье произошло большое несчастье. У одной маминой племянницы обнаружили опухоль за ухом, сделали операцию, опухоль вырезали, но случайно задели лицевой нерв. Красавица, девушка получила увечье, надо было ее спасать – срочно разрабатывать лицевые мышцы. Лечащий врач рекомендовал где-нибудь достать жевательную резинку. Задание для нас было практически невыполнимым, но, к счастью, выход нашелся. Мамочка, которая никогда никого ни о чем не просила, обратилась к одному из своих многочисленных аспирантов, зная, что его отец, главный редактор журнала «Советский Союз», уезжает в США в краткосрочную командировку.

И вот, — я как раз пришла из школы — раздался звонок в дверь. В дверях стоял Саша, мамин аспирант. «Юлька! Держи пакетик, передай его маме. И тебе – тоже подарочек. Вот, смотри, а я убежал».

Я тут же залезла в пакет. А там – Боже мой — сокровища! Мне – шариковая ручка с четырьмя разноцветными стержнями, черным, синим, красным и зеленым! Да такой, как эта, ни у кого в школе нет! Вот это да! Ой, и еще целых пять необычных жвачек!

Между тем, в пакете, лежал еще один увесистый сверток – большая закрытая упаковка жвачек, штук сто, наверное. И все — необычные. Не простые пластинки, а кубики в красивых ярких обертках.

Для начала я вскрыла свои пять кубиков и тут же засунула один из них в рот. Ура, это была настоящая жвачка, не конфета какая-нибудь. А какие фантики! Какие вкладыши! Какие-то спортсмены с короткими палками, на обратной стороне были написаны их имена. Богатство! «Все, теперь я — непременно в «большой игре»!

Новой ручкой я тут же нарисовала домик с зеленым забором, травку, елку и синее небо с красным солнцем. Здорово! Но покоя мне не давал сверток со жвачками для бедной девушки. В конце концов, что для нее важнее: пожевать жвачки или посмотреть на вкладыши? Зачем они ей? Ведь возьмет еще, да и выбросит…

Все эти хитро-наивные детские размышления привели меня к мысли, что лучше я отдам свои четыре жвачки племяннице, что явно пойдет ей на пользу, но зато фантики от всех ее жвачек возьму себе. Я готова была пожертвовать даже своей новой ручкой, но ведь ручка-то ей совсем не нужна.

Короче говоря, я залезла в буфет, нашла там кальку, на которую бабушка выкладывала пироги перед выпечкой, и начала кропотливую работу. Нарезала кальку на маленькие квадратики, сняла со всех жвачек фантики, сложив в отдельную стопку все эти неимоверные ценности, и, наконец, как можно аккуратнее завернула все жвачки в кальку – как конфетки. Труд был поистине титанический. При этом я честно не попробовала ни зеленых, ни розовых, ни желтых жвачек. А как вкусно они пахли! Все сложила обратно в пакет и побежала разбираться со своим новым богатством.

Чего теперь у меня только ни было! Фотографии известных актеров на вкладышах — Элизабет Тейлор, Кирк Дуглас, Софи Лорен, Пол Ньюман… — их было больше всех.
Среди них была лишь одна, выбивавшаяся из общего ряда блистательных красавиц и красавцев, — фотография какого-то странного парня — рыжего с длинным носом и в старомодных очках-велосипедах в роговой оправе. На обороте я прочла – «Вуди Аллен». «Да, такого будет трудно обменять, ну ничего», — подумала я.

Были там также какие-то боксеры, футболисты, гоночные машинки, птички, собачки, кошки… Куда-то мчащийся во весь опор с вытянутой вперед рукой парень по имени Супермен, герои незнакомых мультиков и многие, многие другие неизвестные мне персонажи. Одним словом, настоящий клад.

Моя наивная мама даже не заметила проделанной мною титанической работы. Видимо, она решила, что это какие-то специальные медицинские жвачки, и отнесла их в больницу.

На следующий день я до умопомрачения резалась в фантики и на переменах, и после уроков. Я наменяла Кирка Дугласа и Пола Ньюмана на Микки Мауса, спортсменов — на Белоснежку, а машинки — на цветочки. Уже в первый день моя коллекция поубавилась на треть.

На следующей неделе я еще раз продулась — осталось совсем немного вкладышей и фантиков.

Что и говорить, очень скоро у меня не осталось ни одного фантика. Игроком я была азартным, но, как оказалось, слабым. В итоге остался только один вкладыш с фотографией того самого Вуди Аллена, на которого никто не хотел ни играть, ни меняться…

Я посмотрела на горькую ухмылку этого Вуди, — она показалась мне даже милой, — и сказала: «Ну что, Вуди, мы ведь всем им еще покажем?» Затем бережно положила вкладыш в томик Пушкина с «Евгением Онегиным».

Со временем эта игра стала не актуальной, забылась и, как любая эпидемия, в конце концов, закончилась…

В восьмом классе Вуди Аллен выпал из «Евгения Онегина» прямо на уроке литературы. Его тут же подхватили мальчишки и стали передавать друг другу, с парты на парту, со словами «какой, мол, классный у Юльки парень…» Вскоре порядком потрепанный портрет Вуди вернулся ко мне. «Ничего, ничего, Вуди, мы им всем еще покажем!» – с досадой проговорила про себя я.

Дома я надежно спрятала Вуди в том «Человеческой комедии» Бальзака и забыла об этом.

Прошло уже много лет. Вуди Аллен – один из моих любимых талантливых режиссеров и актеров, я с удовольствием прочла пару сборников его исключительно умных, с тонким юмором написанных, рассказов. Знаю, что он неплохо играет на кларнете, выступает в Нью-Йоркском ресторане.
Бывая в Нью-Йорке, я всегда мечтаю встретиться с ним в его любимом родном городе, в его любимом ресторане, где он играет на своем кларнете.
А, когда в кино или дома на экране, появляется пожилой человек, с такой забавной и смешной внешностью, в таких же старомодных очках в роговой оправе, добившийся поистине мировой славы, я вспоминаю, как я в спешке заворачивала на нашей старой кухне сотню жвачек в кальку и забавные детские игры в фантики…
Перевозя собрание сочинений Бальзака из московской квартиры в свой загородный дом, портретик Вуди Аллена опять неожиданно выпал. Краски на вкладыше были совсем блеклые…
С фотографии на меня смотрел все тот же, рыжий и в смешных очках, но ставший мне таким близким и родным, Вуди Аллен.
Хитро ухмыляясь, он меня как бы спрашивал: «Ну что, Юлька, здорово мы им всем показали?..»